В самом-то деле, молодые и те, кто смалу постарше, оба раза шли досрочно голосовать, словно бы казенную повинность исполнять, подать внести, крепостной оброк заплатить из-под палки. Нехотя, скучно, хмуро, туча тучей. Галочку поставить в квадратике и с плеч долой тоскливую неприятность. Напротив, дряхлое старичье вовсю восторгалось, радовалось, упивалось действом.
Какая-то, в чем душа, древняя ледащенькая старушонка 1927 году от роду, с блаженной улыбочкой проголосовав за некоего палатника, во всеуслышание здравствовать Луке пожелала. Каб дожил до ейных преклонных годков и младшенького сыночка Колю на свое президентское место определил на радость людям…
От ее дуже развеселых словес даже заматеревших непременных членов участковой комиссии, видавшие всякие избирательские виды, перекосило, передернуло…
Тут-то Двинько увидел, смекнул, что здорово перегнул палку в этаком сравнительно-физиологическом очерке сучасно белорусских политических нравов. Не при политэмигрантах и заправских врагах государства лукашистского будь сказано! Потому как Евген заледенел лицом в неподвижности, сжав сразу набрякшие венами кулаки; Тана зверски ощерилась и змеиным движением провела правой ладонью по левому предплечью; Змитер пластично и уверенно повел кистью руки к сердцу, во внутренний карман пиджака полез, точно за пистолетом на боевом взводе или за гранатой потянулся. Даже ранее дружелюбно улыбавшийся Мишук неприятно осклабился и рассержено покраснел.
Евген быстрее всех по-хозяйски взял себя в руки. Вернее, волевым усилием ослабил напряженность, проронил, безрадостно усмехнувшись:
― Не знаю как кто, но я с десятого года на государственные выборы не ходил. Обходился без тому подобных официальных церемониалов и ритуалов.
После наново взял бразды правления праздничным столом и рождественской вечерей:
― Поэтому аполитично предлагаю, шановные! Незамедлительно распробовать мой ромово-фруктовый салат с мороженым!
Одарка, принеси-ка, будь ласка, он у меня в морозильнике доспевает. Тана, давай-тка твоими десертными тарелками из Голландии шляхетно воспользуемся. И богемские креманки, коли ласка, достань из кухонного шкафчика.
«Дом Периньон» девятого года под салатик за-ради Рождества и наступающего Нового года еще будем? Тихенька, каб пробка не в потолок и не в пол к соседям снизу. Бо час поздний.
Лизка! Ромовый салат «Джамайка» не для детей. Шагом арш в ванную, марширт! И на боковую, эрсте колонне. Киндер шляффен, чтоб спала сладко-сладко, когда я из Семиполок вернусь. Обещаю, сон тебе приснится замечательно сказочный.
― И про эльфов, дядь Евген?
― Куда ж без них христианину податься? в ночь-то за Рождеством?..
Едва Лиза ушла, чтобы поскорее лечь спать и увидеть обещанное, Двинько взялся за собственную реабилитацию в глазах благородного дарницкого собрания. Не мешкая рассказал новенький, свеженький, крайне непристойный анекдот только для взрослых про президента Сашелу. Его он давеча присочинил специально к новогодней ночи в семейном кругу за рубежом, с адекватным переводом соли и сюжета. Но тут, была не была, пусть будет сегодня, раз пошла такая пьянка, и он чуть было не испохабил близким людям веселое Рождество. Оттого и почтеннейшую публику он повеселил достойно. Смеялись, хохотали все без исключения.
А ён ім яшче адразу палітычны жарт амаль па-беларуску. З пытаннем і адказам:
― Ці будзе калісьці на Беларусі нашчадак Лука Другі?
― Ніколі, ні Колі ні Мыколы…[13]
Профессиональным сочинительством и публикацией политических анекдотов Алесь Двинько занимается с начала девяностых; до того, по его словам, выступал преимущественно, как любитель-кавээнщик. Авторство одних шуток он признает: например, смешного до колик стильного гротеска «Санчо с ранчо из Дроздов» или новогодней фельетонной фантазии «Коза в дом». От некоторых других политизированных реприз и каприччио наотрез открещивается. Так и не признался, не он ли сочинил хлесткую предысторию строительства нового здания Нацбиблиотеки?
«Верно, помнит, как в 2005 году по уголовным статьям 367 и 368 в части первой его шибанули нехилым денежным штрафом, припаяли почти три лимона за клевету и публичное оскорбление Президента Республики Беларусь».
К ночи о вышеупомянутом, с юридическими маюскулами на письме, подумал адвокат Коханкович, хранивший в памяти не столько дней минувших анекдоты, сколько подробные досье на именитую клиентуру уровня писателя Двинько.
13
А он им сразу политическую шутку почти по-белорусски. С вопросом и ответом:
— Будет ли когда-то на Беларуси потомок Лука Второй?
— Никогда, ни Коли ни Мыколы…