Так было, и так оно будет впредь, ― дедуктивно обобщил Евген и неспешно, с подходом обратился к индуктивным эллиптическим частностям. ― При том при всем львиную долю этих фильмов и книг явно состряпали некомпетентные гуманисты и безграмотные пацифисты. Потому как у них военные пироги тысячекратно тиражирует, печет сапожник, зато армейские сапоги копировально на широкий экран тачает пирожник. И это независимо от колоссальной степени дилетантства или микроскопического профессионализма, какие они обнаруживают в общей теме человека вооруженного, владеющего специальными орудиями убийства.
Они и умрут счастливыми, так и не узнав, чем магазин отличается от обоймы, где спусковой крючок, а где курок. Я, кстати, намедни убойно прочитал у недоумка имярек про некий спусковой курок.
― Вадимыч! ― не преминул вставить ехидные пять копеек Змитер, ― при всем моем уважении к тебе, темка абсолютной оружейной безграмотности у лохов из писак, редакторов, сценаристов, режиссеров ― это пошло. По крайней мере в нашем ближнем кругу, пошла бы она, они, куда поодаль.
Ты лучше говори о том, с чего начал, не растекайся изустной мыслью по столешнице. Я догадываюсь, откуда и куда ты клонишь. Давай, отец-командир, ближе к расчлененному телу и оперативному делу. Для вящего аппетита!
Евген хотел было высказаться на вечную тему: а кто тут у нас такой умнейший из салабонов? Но решил проявить толерантность и терпимость.
― А я о чем вам толмачу? О той же кухне, о готовке, о ее внешнем виде и запахе.
Без различия, что идейные милитаристы, что убежденные пацифисты, у них нам случается увидеть, прочитать любительскую чушь, будто при виде свежего трупа, от разлитой крови их персонажи обязаны харч метать, наизнанку желудок выворачивать, блевотиной захлебываться. Наткнется такой на окровавленное тело, обязан изблеваться. И того хуже ― некто сам убил, зарезал, раз и проблевался. Или настрелялся до упора ― опять проблеванец.
Двинько как-то насчет этого общего места современной массовой культуры прошелся иронически, когда писал фантастику. Но не объяснил всерьез, что же заставляет лохов, безграмотных в военных и в полицейских делах, перенимать друг у друга подобную ерунду с непременным рвотным рефлексом. Не по жизни и не по делу.
Глядишь, вскоре начнем профессиональное кино смотреть, бестселлеры читать, как хирургов после операции неудержимо тошнит от запаха свежей или успевшей свернуться крови на перевязочных материалах.
― Насчет медиков не видела, не читала, но тошниловка в боевиках и в детективах мне частенько попадалась. Быдто так и надо, мол, все мужчины делают это, ― задумчиво поделилась обширными читательскими наблюдениями Тана. ― Без разницы в мелкую розницу этим торгуют на английском, на французском, на русском. Впаривают чушню, точно бы закон человеческой природы.
― Во-во! ― энергично подтвердил Змитер. ― У россиянских писунов-ксенофобов, патологически ненавидящих Америку и Европу, синдром неукротимой бойцовской проблевки тоже частенько встречается. Вместо боевой гормональной эйфории и пушкинского упоения в бою. Видимо, тематических голливудских и французских блокбастеров, триллеров насмотрелись.
Пожалуй, немыслимый эметический рефлекс у них считается не менее распространенным, чем редкостное умение уродски задирать, выгибать, заламывать только одну бровь. В той же популярной корзине ― тератологическое шепелявое шамканье, когда один-два передних зуба кому-то сюжетно выбьют.
Герман Бахарев и Одарка Пывнюк предпочли умно слушать, а не говорить. Они оба изучают в толк и впрок собеседников. Правда, с разными целями. Один присматривается к партнерам, стараясь понять, куда же его занесла нелегкая военная судьба, солдатская фортуна. Другая вживе наблюдает за героями своего проникновенного очерка. Пусть говорят миленькие! Чего-нибудь да сгодиться для психологической характеристики и объяснения мотивов их жизнедеятельности. Нынешней, предыдущей и предстоящей.
― По ментовской правде сказать, ― вновь взял ораторское слово Евген Печанский, ― добре лежалый трупак и хорошо вскрытые, освежеванные человечьи потроха, кишки пованивают тошнотно, спору нет. Но терпимо в натуре, коли не дышать через нос.
― А ведь раньше никакого такого мифологического рвотно-конвульсивного рефлекса не было, ― Тана взялась развивать оригинальную застольную тему, подлив себе из графинчика импортированного настоящего изумрудного шартреза в хрустальную рюмку. ― Например, в натуралистической школе французской литературы XIX века. У детективщиков-индуктивистов и реалистов литературного уровня Эмиля Золя и Эжена Сю нет никакой блевотины при одном лишь виде свежего или протухшего людского мяса.