Так я влилась в подполье. Слушала разговоры фашистов, пересказывала Зое, напарнице, и таскала очистки себе да бабе Шуре. Иной раз хотелось всадить нож в горло какому-нибудь приставучему немцу, но приходилось сдерживать себя на благо скорейшей победы.
Когда пришёл февраль сорок четвёртого, снова пришлось дрожать в подвале. Наступала Красная армия. Как же не хотелось погибнуть от «нашего» снаряда, ведь мы так долго ждали этого момента.
После освобождения Луги я распрощалась с бабой Шурой, поклонилась могиле Семёновны и «прибилась» к военному госпиталю. Правда, было несколько неприятных разговоров с капитаном НКВД, но, слава Богу, всё обошлось. Зоя и руководство подполья города рассказали о моей малой лепте на благо Родины, и меня в итоге наградили орденом.
О судьбе своей мамы я узнала после снятия блокады. Мне дали недельный отпуск, и я помчалась домой. Там меня ждало ещё одно горестное известие. Соседка снизу рассказала, как на её глазах мою маму завалило обломками обрушившегося здания. Они вместе бежали к бомбоубежищу, но не успели и попали под авианалёт. Это было ещё осенью сорок первого.
Я сходила на могилку, поплакалась, поведала маме о своих бедах и вернулась в госпиталь. Через месяц меня ранило осколком шального снаряда. Война близилась к концу, и меня комиссовали после выздоровления.
По приезду домой я сразу же направилась в родной театр, где уже собрался небольшой коллектив музыкантов и актёров. Моя чуть заметная хромота не позволила играть в спектаклях, но выручил голос, передавшийся от мамы. Так я стала эстрадной певицей. Фронтовые и довоенные песни в моём исполнении быстро снискали мне известность. Вскоре по городу стали расклеивать даже афиши с моим именем.
А однажды, в первые дни лета сорок пятого года, за кулисы летней эстрадной площадки Таврического сада, сразу же после концерта, ко мне подошёл с букетиком Андрей. Я не знала, как реагировать, ведь, по сути, после войны он оказался единственным, что связывало меня с прошлым. К тому же я до сих пор его безумно любила и грезила об этой встрече по ночам.
Все точки расставил Андрюша. Он просто сграбастал меня в охапку и не отпускал до самого утра. Через неделю мы поженились. Но прежде я честно рассказала ему о своём горе, что не могу иметь детей; с замиранием сердца ждала ответа. А красавец-майор на это лишь спросил:
- Ты меня любишь?..
Все дни, проведённые вместе с Андреем, превратились в сказку. Мы жили любовью ежечасно, ежесекундно, до безумства радовались подкидышу из роддома, как своему собственному ребёнку, вырастили замечательного сына...
А теперь не стало второй половинки, кончился смысл жизни: тот огонёк, что вёл меня за собой все эти годы. Вася, сынок, купил квартиру и работает в Москве. Внучке уже восемнадцать - всё у них хорошо. Зачем я им? Погощу немного, и домой: надо же за могилкой Андрюши присматривать...
Поезд остановился. Проводница выпустила всех пассажиров и направилась проверять вагон на предмет забытых вещей. Открыв четвёртое купе, она увидела спящую пожилую женщину. «Вот же, тетеря старая!» - подумала девушка и позвала:
- Женщина, конечная! Выходим, Москва!
Реакции не последовало. С колотящимся сердцем и нехорошим предчувствием проводница тронула старушку за плечо. Голова несчастной безжизненно свесилась на грудь, её тело медленно стало заваливаться назад. Лицо повернулось. Но девушка уже не видела счастливую улыбку на устах пассажирки, она бежала с криками вдоль вагона...