рую ходила Оля. А ещё весной время полетит, и подойдёт пора рожать! И прогулок не станет. И... И зима, действительно, задержалась. Помимо холодного, ветреного марта, ещё и апрель подарил несколько снежных дней. Оля была счастлива. Сближение с Димой, такое неожиданное, трепетное и нежное приносило колоссальное количество тепла и радости. Оля, благодаря этим встречам, не предавала значения редким появлениям Юрия. Она этому только радовалась - главным было выбраться на прогулку с Димой. Она не скучала и не тосковала по мужу, а ещё не думала, чем всё это закончится. Она просто хотела временами видеться с Димой. Дима же понимал, что откажись Оля от этих безобидных свиданий, он, возможно, пережил бы ближайшие месяцы с трудом. Они просто жаждали видеться. До того сильно этого хотели, что ничего не ждали от этой ситуации, они просто наслаждались. Оля не переставала удивляться, что у Димы всегда получалось вырываться на эти прогулки, когда бы она не позвонила! Невероятно! И как он, следователь прокуратуры, ухитрялся оставлять все дела? Непонятно... Они бродили по аллеям Ботанического сада, любовались на спящие деревья и разговаривали, разговаривали... Вспоминали о годах учёбы, а ещё много рассказывали друг другу о детстве. - У нас Генка забавный был, - Дима улыбнулся, вспомнив о младшем брате. - Я так хорошо его помню, когда он только родился! И потом, он всё время был у меня на руках! Я каждый день забирал его из детского сада! И играл всё время с ним! Уговаривал поесть, когда он капризничал! - Дим, а что ты чувствовал, когда Гена собрался жениться? - Оля из окна видела, как они наряжали свадебные машины минувшей весной. - Знаешь, у меня с отцом были одинаковые переживания! В голове не укладывалось, что Генка - ребёнок наш! - вдруг женится! - Наверное, если бы у вас была разница в возрасте поменьше, всё было бы по-другому, - предположила Оля. - Конечно! - Дима засмеялся. - А сейчас я иногда чувствую, что скоро стану дедом! - Его жена ждёт ребёнка? - Да! И я даже время от времени сопровождаю её, если Генка не может! - Дима вздохнул: - Они сами ещё дети - только-только по восемнадцать лет им исполнилось! - Это только мы так можем думать, а вот они чувствуют себя взрослыми! Дима кивнул: - А тем более они влюбились друг в друга в первом классе! Уже столько лет вместе! Они очень ждали совершеннолетия, чтобы пожениться! - Как хорошо, что у них всё сложилось! - Оля подавила вздох. Да. А им надо было разобраться в сложившейся ситуации. И что-то решить. Но пока была симпатизирующая им, а потому ласковая, удивительная зима... ...Их встречи были переполнены нежностью, хотя гуляли они словно недавно познакомившиеся подростки. По-другому оказалось невозможно, что-то всегда останавливало, и они подчинялись вмешательству свыше. Всего однажды Дима осмелился коснуться руки Оли, как тут же почувствовал такой волнительный разряд, что немного испугался. Хотя он понимал, что причиной этому стала любовь - истинная и единственная. Но он остановил себя, поскольку увидел, насколько сильно задрожали Олины пальчики. И оба подумали - не стоит, можно только смотреть и разговаривать. Но Диму переполняла нежность, и однажды он принёс Оле букет белых тюльпанов. И... она заплакала. - Оленька... - прошептал растерявшийся Дима. - Что не так? - Цветы замечательные, - голос её вздрагивал, а слёзы падали на бутоны каплями росы. - Но я не могу... - Ты хотя бы погуляй с ними, полюбуйся. А потом... Оля так посмотрела на Диму, что он понял её мысли - она не может их просто взять и выбросить, они были для неё больше, чем знак внимания. А тем более это живые цветы... - Оль, а давай ты с ними погуляешь, и я возьму их... Взгляды их резко встретились - это был первый раз, когда пришлось вспомнить, что и у Оли есть муж, и Дима живёт не один, рыжеволосая прелестница всё ещё была с ним. - Ничего, я возьму их домой, - тихо проговорила Оля. - Я очень люблю такие нежные цветы. Дима кивнул и решил, что пока он не будет дарить ей цветы. А тем более совсем скоро должны были появиться подснежники. И, может быть, что-нибудь изменится... Им нужно было решаться на большие перемены. ...Первые цветы показались только в конце апреля. Недаром же зима оказалась преданной союзницей Оли: Оля решила, что стоит снегу растаять, придётся прекратить эти встречи. Весна пугала Олю своими магическими свойствами. И когда снег сошёл, а они выбрались на прогулку... Пошли по привычному маршруту по центральной аллее, свернули влево и... набрели на плантацию первоцветов. Оля с Димой остановились, заворожённые трепетной нежностью цветов - маленькие, хрупкие, удивительно яркие! Цветы сияли свежестью топаза и дневного солнышка - фиолетовые и жёлтые. - Вот нам и подарок! - улыбнулся Дима. Лепестки таких красивых расцветок... Жёлтый и фиолетовый - наверное, какой-то коварный завистник этой красоты окрестил их несчастливыми. Жёлтый - к разлуке, а фиолетовый... И думать страшно о том, что приписывают фиолетовому цвету. - В тему этот подарок природы получился, - Оля подавила вздох. - Дим, нам надо поговорить. Он мгновенно уловил тень грусти, пробежавшей между ними. Дима понимал, что, скорее всего, их ждёт расставание, ведь опоздание признания в любви эхом проносится через всю жизнь, и ожидание может оказаться вечным. - Давай поговорим у выхода, - попросил он. - Хорошо, - согласилась Оля. Они дошли до пруда, служащего границей между Ботаническим садом и ВДНХ и совсем скоро повернули, двинувшись в сторону Центрального входа, в сторону завершения... - Оль, ты потом... ну, уже с коляской, ходи только по центральной аллее. - Здесь, по-моему, везде всё на виду, - она нежно улыбнулась, тронутая его заботой. - Нет, есть одно местечко, слишком уединённое, - Дима строго посмотрел на неё. - Обещай, чтобы я не волновался. - Хорошо, Дим. - Знаешь, я ведь иногда думаю чёрт знает о чём, в силу следственного образа жизни! Будто составляю ребус или выстраиваю лабиринт, а потом думаю, можно ли один разгадать, а в другом запутаться. Будто играю мысленно сам с собой. Оля с интересом посмотрела на него: - А где это место? - Сейчас дойдём - покажу, - Дима нахмурился. - Нет, надо же как интересно! - Оля даже слегка погладила его плечо. И когда они прошли приблизительно пол-аллеи, Дима остановился. - Вот! Дорожка эта заворачивала влево, и заворачивала довольно круто. А по краям её красовались заросли каких-то высоких кустов. - И что там? - Там густые деревья, чаща! И рядом нет совершенно никаких тропинок! Дикое место, поверь мне! - Удивительно! Ведь обычно тут кажется, что попала в одинокое место, как вдруг рядом видишь тропинку! Здесь густая сеть всяких тропочек! - Оль... - Я поняла, Дим. И обещаю - гулять буду только по центральной аллее! Точно. Дима вздохнул - судя по Олиному ответу, ему не будет места возле неё... ... - Дим, - начала обещанный разговор Оля, стоило им увидеть центральную площадь - Подожди. Я знаю, ты хочешь сказать, что прогулки наши закончились. - Да, Дим. - Хорошо, прогулки закончились. - И ещё нам надо поговорить... Но Дима перебил её: - Пожалуйста, согласись со мной: ещё не время для окончательного разговора. Оль, ты спокойно доходи, потом благополучно роди и... после уже примешь решение. Оля смотрела в его глаза - эх, если бы позволить себе отодвинуть разум! - Я пойду, Дим... - Хорошо. Я позже приду к тебе, летом приду. Можно? - Да. - Тогда не будем прощаться. - Не будем. Оля медленно побрела в сторону дома. А Дима поспешил к машине, которую оставлял на площади перед центральным входом. ...Подойдя к дому, Оля посмотрела на свои окна - «всё началось с окна». А потом её взгляд перепорхнул на третий этаж: там, так близко всегда был и будет Дима. Глаза защипало от слёз: - И неужели придётся?.. * * * ...Дима подарил ей орхидею. Подарил в тот день, когда Оля родила сына. Малыш появился на свет ранним утром. За окном только-только начало светать, и его рождение стало для Оли таким же ярким и трогательным, как приход первого луча на землю, едва-едва начавшую избавляться от темноты. И Оля поняла, что это и есть самое счастливое мгновенье в её жизни. Позади были боль и тревога. С Олей остались покой, нежность и умиротворение. Оля не спала всю ночь, но и после родов, даже уже оказавшись в палате, уснуть не могла. Будто и не было пережито столько мучительных и трудных часов. Она лежала без сна и хотела только одного: поскорее снова увидеть сына. - Кто Тихомирова? - поинтересовалась нянечка, вошедшая в палату с огромным букетом бордовых роз. - Я, - Оля удивлённо уставилась на цветы. Да и другие женщины, Олины соседки по палате, оказались потрясены замечательным букетом. - Это вам, - улыбнулась нянечка. - Но в палате цветы держать нельзя, я в холле поставлю! Девятнадцать, в честь девятнадцатого июня! Теперь этот день станет самым большим праздником в вашей жизни! «Кто же это прислал?» - первая мысль была о брате Юры или его родителях. Оля осторожно поднялась и подошла к окну. Юра. Он стоял, беспокойно, взволнованно смотря на окна - где Оля, сможет ли она встать после родов? Окна в палатах не открывались, видимо, в целях безопасности, поскольку все норовили продемонстрировать новорождённых, открытыми были только фрамуги. Наконец, он заметил её. И тут же запрыгал и замахал руками. Олина палата была на втором этаже, и они отлично видели друг друга. Юра улыбался так, как ещё ни разу в жизни не улыбался. Оля помахала ему рукой и прижалась лбом к стеклу - Оля точно знала, что для Юры стать отцом было похлеще, чем жениться. Ведь не зря же он почти всю её беременнос