чным, добрым и хлебосольным городом. И Диму встретили с огромным уважением. А он дивился, что до сих пор слово «Москва» имеет здесь магическое, сильное действие. Поселили его в общежитии МВД, в отдельной однокомнатной квартире, и он достаточно быстро освоился и погрузился в работу. Он каждый день входил в здание районного отдела и начиналось... Убийства, кражи, разбои - всё как обычно. Удивило Диму то, что здесь было достаточно много русских, особенно среди коллег, и порой казалось, что и не уезжал он из родной Москвы. - Здесь даже рынок напоминает павильон «Космос» на ВДНХ! Такой же купол! На рынок Дима ходил за провизией, а ещё обожал он здешний плов - умопомрачительно вкусный! Дима сблизился со многими сотрудниками и на него перестали посматривать с осторожностью. Он ожидал этого и стал чувствовать себя как дома. Удивило его только одно - начальник предпочёл сближение и доверительное общение дежурной дистанции начальника и подчинённого. И дело оказалось ни в желании лучше контролировать гостя из Москвы, а в личной заинтересованности. У Николая Ивановича Пташова была дочь. * * * Годы прошли быстро, благодаря обилию работы. И когда на горизонте показалась дата Диминого отъезда, он перестал браться за новые дела, лишь заканчивал оставшиеся текущие и консультировал сослуживцев. Самым последним делом, которым занимался Дима в дружественном Ташкенте, было ветвистое дело о карманных кражах в автобусах. Оперативники установили плотное дежурство на маршруте, от пассажиров которого поступили заявления о краже, и удачно задержали парочку карманников - Миробаева и Темиргалиева. Дело передали в суд. Но вскоре начали поступать заявления от граждан о кражах из квартир. Этими пострадавшими оказались те люди, которые недавно стали жертвами воров - карманников Миробаева и Темиргалиева. - Значит, они и ключики у граждан стягивали. Дима сразу предположил, что у этих двоих был сообщник, который следил за жертвой, а потом, через некоторое время, спокойно обчищал квартиру - ключи ему передавали Миробаев и Темиргалиев. - Я уже должен был уехать. Но придётся задержаться, - не в правилах Дмитрия Шалимова было бросать начатое. - Почему обстоятельства не пускают меня отсюда? Значит, надо продолжать не только из-за принципов. У людей выносили всё, что можно было хоть за сколько-то реализовать. У одной пострадавшей украли двадцать пиалушек, сорок тарелок, два чайника, шесть фужеров - всего на сумму две тысячи сто сум. - Это сорок два рубля, - сделал Дима нехитрый подсчёт. У другой похитили джинсы, три полотенца, кроссовки, кофту, ночную сорочку. Дима поражался «размаху» вора, но понимал, что и с этой мелочью можно держаться наплаву, если учитывать здешние цены. Миробаев и Темиргалиев опровергали наличие ещё одного соучастника. Конечно. И Дима стал прикидывать, как лучше поговорить с каждым из них - всегда можно выстроить беседу так, что обвиняемый или проговаривается, или решает рассказать правду. Но случилось неожиданное. В милицию пришли две приятельницы - работницы текстильного комбината. Одна из них, Раиса Усманова, была пострадавшей от двойной кражи - карманников и квартирного вора, а вторая, под впечатлением от произошедшего с подругой, принесла ей на хранение некоторые вещи. И... - Я собралась погостить к родителям, вот и решила попросить присмотреть... Муж сутками работает, а тут рассказы об этих кражах... И все в нашем районе, неподалёку от нашего комбината! Ведь кому надо выследит, что квартира остаётся пустой, - бормотала женщина. - Принесла, и оказалось, что пиалушки и чайники - это посуда, которую украли у Раи! Неплохо! Фамилия той, которая хотела отдать подруге на хранение вещи, была Данько. И под такой же фамилией проходил свидетель по делу о карманниках в автобусе - на это у Димы память и глаз были натренированы. - Вы уверены, что пиалушки и другая посуда ваши? - уточнил Дима у Усмановой. - Да! - она принялась рассказывать о приметах, по которым легко узнала свою посуду. - А как к вам попала эта посуда? - обратился Дима к Данько. Женщина едва заметно вздрогнула. - Я на рынке купила... - проговорила она. - Дёшево отдавали, а я давно мечтала о такой красивой посуде. - Вы запомнили человека, у которого покупали? Она растерянно смотрела на Дмитрия - ещё бы, зашла к приятельнице, а та потащила её в милицию! Да ещё их к следователю отправили! - Да разве их различишь, узбеков этих? Они все для меня на одно лицо. - Понятно. А где именно на рынке вы покупали эту посуду? - Неподалёку от заднего хода, где все с рук торгуют. - Но... - попыталась вмешаться в разговор пострадавшая Усманова. - Гражданка Данько взволнована, ей надо успокоиться, - взгляд Димы был сдержан, чем погасил недовольство Усмановой. - Чуть позже я приглашу её для составления фоторобота, уверен, она прекрасно помнит продавца. - Да... Но... - Вот видите, как всё сложилось. Уверен, что найдём преступников, - Дима поднялся, давая понять - разговор окончен. Больше вопросов Дима задавать не стал. Он посмотрел вслед уходящим женщинам и вздохнул - порой ему казалось, что он видит человека насквозь. И это означало, что дело он расщёлкает! - Раз дело быстро завершится, то покой я обрету всё же дома. Только вот с кем?.. ...Но думать сейчас стоило о деле. Поэтому следователь Шалимов принялся за работу. Дима ввёл в программу поиска фамилию Данько и принялся ждать, что выдаст ему компьютер. То, что Данько - свидетель по карманникам Миробаеву и Темиргалиеву, Дима ожидал. - Не исключено, что это случайность. Но, возможно, он подстраховал себя, потому что видел - подельников всё равно загребли, - Дима задумчиво смотрел на экран монитора: программа поиска работала медленно. - А ребята профессионально сработали! Карманников взять нелегко. Наконец... Всплыло старое дело о сбыте краденого. - Ага! Данько здесь выступил в качестве покупателя. Ну да, случайно проходил мимо и решил прикупить дешёвый утюжок, а в это время шла операция... Бывает. Некий же Чёткин, взятый с поличным, уже должен был отсидеть. - Не мешает навестить этого Чёткина. Потом Дима выяснил, что недавно сидевшая напротив гражданка Данько приходится супругой свидетелю Данько, и живут они в Ташкенте с рождения. - И ещё будет говорить, что узбеки для неё на одно лицо! Поначалу Диме тоже так казалось, но через несколько недель он присмотрелся к местному населению, и люди перестали быть похожими друг на друга! А что уж говорить об этой Данько, уроженке Ташкента, хоть и не узбечке! - Не ожидал, что здесь много русских, - Дима ждал отчёта оперативника и размышлял о возможных ходах и ещё предполагал о сюрпризах, которые может преподнести это дело. И первая неожиданность не заставила себя ждать - Чёткин пропал. Не успел освободиться, как исчез. Сестра, прописанная вместе с ним, жила в доме мужа и не слишком интересовалась делами вышедшего из колонии брата. - Я дала ему ключи от нашей квартиры, и с тех пор мы не виделись. Соседи же утверждали, что он давно уже им на глаза не попадался. Как только Чёткиным заинтересовалась прокуратура, местное отделение милиции взялось за его поиски - сестра подала заявление об исчезновении, и процесс поиска начался. А Дима вызвал для беседы гражданку Данько. И начал с её несообщения о преступлении. - Посуду, которую украли у Усмановой, в дом принёс ваш муж, - Дима коротко улыбнулся. - Сделал жене приятное, раз вы давно хотели такие красивые пиалушки. В этот раз Данько была спокойна. - Я купила эту посуду на рынке, с рук купила. - Конечно, ведь на рынке купить можно недорого. - Именно так, - кивнула она. - А тем более с нашими-то доходами. - Вы живёте здесь с рождения и не можете утверждать, что узбеки для вас на одно лицо. Вы не турист, впервые в жизни оказавшийся в Китае. - Я купила эту посуду на рынке. Теперь она отчётливо гнула свою линию. Но как всё же изменилось выражение её глаз. При первой встрече в них были растерянность, смятение и неверие, смешанные с непониманием. Теперь - желание оказаться правой, во что бы то ни стало правой. «Женщина. Она так много значит в жизни мужчины, - Дима внимательно смотрел на Данько. - Иногда очень много». - Посмотрим, что скажет ваш муж. Взгляд Данько-жены отливал торжеством. Ещё бы - следователь практически раскрывает карты! Она подавила вздох - наверняка, ему поскорее нужно закрыть это дело, а тем более это всего лишь кража. ... «Допрошенный в качестве обвиняемого гражданин Данько Ю.В. свою вину в предъявленном обвинении по статье 169 часть 3 пункт «б» не признал,» - записал Дмитрий Шалимов в протокол. - Случайное стечение обстоятельств, я всего лишь свидетель. Дима неохотно, но по всей форме поинтересовался подробностями появления в доме Данько краденой, как оказалось, посуды. Данько чувствовал себя вольготно. Ещё бы - он мозг, да ещё и умеющий подчинить себе людей. Умения мало - голова нужна. Да и оплошность жёнушкину устранил. Уходя, Данько улыбнулся Дмитрию Сергеевичу Шалимову. Понимающе так улыбнулся: вам всё проверить надо, товарищ следователь, я понимаю, бумажек побольше написать, у каждого своя работа. Дима развёл руки - понимающе. Следователь Шалимов вызвал повесткой гражданку Данько на допрос. Всё шло по продуманному Димой плану. ...Гражданка Данько выглядела ещё спокойнее и ещё увереннее - куда уж... Это то же самое, что выучить наизусть билет и быть уверенным, что именно тебе он и достанется на предстоящем экзамене. Но это, конечно, при условии, что преподаватель не начнёт задавать дополните