мужа у открытой двери. «Может, сегодня Дима забудет обо всех предосторожностях, и мы окончательно соединимся? - она очень этого хотела, из-за этого порой считала, что муж не слишком любит её. - И, наконец!..» Нина неотрывно смотрела в окно, чтобы не пропустить появление любимого, напряжённо всматривалась в сумерки и вот!.. - Димка! - прошептала она. И уже хотела идти открывать дверь, как заметила, что муж остановился. Он достал сигарету. Дима некоторое время держал сигарету между пальцами. Потом прикурил. Вначале Нине показалось, что он смотрит на их окна, как раз на окно спальни. Но, приглядевшись, поняла, что муж не отрывает взгляда от второго этажа. - Дима? - Нина помотала головой, она недоумевала. Да ещё эти блинчики с мясом, из-за которых он стал так резок. - Дима... * * * ...Дима был ужасно напряжён, надавливая на кнопку дверного звонка квартиры на втором этаже. За весь май он не решился это сделать, только вот в начале июня собрался с силами. Дверь открыла Любовь Васильевна. И Диме стало очень спокойно от её ласкового взгляда. - Димочка!.. Здравствуй, проходи! - Здравствуйте, - улыбнулся Дима и с удовольствием перешагнул порог. - Рада тебя видеть! - Мне нужно поговорить с вами, - он смущённо посмотрел на Любовь Васильевну. - Можно? - Конечно! Проходи, Дим! - Спасибо. Он зашёл после довольно утомительного, долгого рабочего дня. Но приветливая улыбка Олиной мамы приободрила. - Поужинаешь со мной? - Нет, спасибо, - Дима прошёл за Любовью Васильевной на кухню и с удовольствием опустился на табурет. - Нина дома ждёт. - Она у тебя замечательная: приветливая и милая! - улыбнулась Олина мама. - И мама твоя её хвалит! - Да, - кивнул Дима. - Нина твоя удивительная! В ней немного восточного, лишь подчёркивающее красоту! - У неё отец русский. Поэтому. Дима так смотрел... Олина мама напряглась, увидев боль в его глазах. - Дим, давай я тебе чая сделаю. Он кивнул. - А Михаил Семёнович дома? - Он на даче, - Любовь Васильевна поставила перед Димой чашку ароматного чая. - Я только послезавтра поеду, у меня ученики. К вступительным экзаменам готовлю сейчас. Дима вздохнул. - Любовь Васильевна, вам нужен гараж? Решил предложить вам, не очень хочется продавать посторонним. У Лаврентьевых был гараж, и Дима это знал. Но, возможно, им понадобится второй, когда Оля с мужем вернётся. - Дим, тебе деньги нужны? - догадалась Любовь Васильевна. Ведь просто так не станешь продавать гараж, имея новую машину. - У отца проблемы, нужно операцию делать. - Да, да... - об осложнениях этих Любовь Васильевна знала от подруги. А ещё знала, что деньгами матери и отцу помогает только Дима, потому что у младшего, Гены, уже было двое детей, да и с новыми квартирами забот хватало. - Одного отца я бы ещё потянул, - нахмурился Дима. Он отпил немного чая и подавил вздох. - Но ещё у Нины... Её прогреть как следует нужно. В июле я вместе с ней на юг еду, а потом она одна отправится в санаторий. И в августе, и в сентябре. Врач посоветовал. Посмотрим, что получится. - Зима наша её сразила. - Зима... Зима, которая оставила в душе Димы самые тёплые воспоминания. Именно зимой он был счастлив, зимой с ним когда-то была Оля, и он чувствовал её любовь. Любовь Васильевна погладила Диму по плечу - ничего, всё образуется. - Мы купим твой гараж, Дим. - Спасибо. - И, пожалуйста, - Любовь Васильевна подвинула к нему блюдо с блинчиками, - съешь хоть один блинчик! Он улыбнулся: - У вас очень, очень вкусные блинчики! - Это у Оли они невероятно вкусные, у меня - обычные. Любовь Васильевна замерла и осторожно посмотрела на Диму. Его неподвижный взгляд был устремлён к той части стола, за которой сидела Оля, тогда сидела... Чай они допили молча. - Давай завтра оформим куплю-продажу, - предложила Любовь Васильевна. - Давайте, - для Димы эта скорая продажа была кстати. - И вообще, Дим, ты заходи! Хотя бы когда нужно будет... чайку со мной попить. - Спасибо, Любовь Васильевна. У двери Дима остановился. Посмотрел на замок, который когда-то открыл. Он несколько минут стоял, опустив голову, и молчал. А потом Любовь Васильевна увидела тоску в его взгляде - болезненную, мучительную, ноющую. - Как Оля? - он всё же преодолел терзающую его тоску. - Ничего, - Любовь Васильевна грустно смотрела на него: значит, не ошиблась она год назад. - Старается жить... Она не договорила, потому что комок из вдруг подступивших слёз задушил нужные слова. Дима наклонился и поцеловал Олину маму в щёку. - До завтра, Любовь Васильевна. Она смогла лишь кивнуть. * * * Этот храм был похож на замок из песка. И напоминал Оле о том, что нынешняя жизнь её - это и есть песчаный замок. Да, красивый, но его так легко разрушить. Этот храм Оля видела из окна - восхитительный собор Святого Семейства, посчастливилось Барселоне иметь такое чудо! Оля смотрела на это изумительное сооружение, и всякий раз её посещала мысль о песчинках, из которых судьба сложила её нынешнее существование. О песчинках, которые незаметно, но осыпаются, как Оля не старалась сохранять выстроенный замок. Потому что ветерок, хоть и едва уловимый, но дует. Песчинки крошечные, и только благодаря этому всё достаточно долго выглядит прекрасно. Силы Оле давало удивительное поведение мужа. Юра проводил с семьёй намного больше времени, чем это бывало в Москве. Видимо, система тренировок здесь существенно отличалась от отечественной. А возможно, Юра переосмыслил ценности и больше внимания стал уделять жене и сыну. Или потому что жили они в чужой стране? Оля не искала причину. Она настраивала себя только на приём внешнего мира, а думы и переживания укрывала далеко в душе. Ведь жизнь в Испании была замечательной! Они ездили к морю и проводили по несколько дней в шикарных отелях, вволю наслаждаясь солнцем и солёной водой. Юра возил семью во Францию, по которой они несколько дней путешествовали на своей прекрасном «Ауди». Они посетили Португалию. А ещё провели замечательную неделю в Мадриде. Не говоря уж о самой Барселоне - все достопримечательности и парки были осмотрены до основания. Иногда Оля с мужем выбирались позавтракать или пообедать вдвоём, когда Митя был в детском саду. Больше других заведений Оля любила кафе «Четыре кота». Такие часы с Юрой были самыми приятными: он тогда становился более внимательным и осторожным с ней, словно их знакомство только-только начиналось. И можно ещё было сделать выбор... - Оль, ты хочешь жить так всегда? - спросил Юра однажды, когда они сидели в задней зале «Четырёх котов». - Нет, - она отложила меню, которое здесь печатали на старый лад, с дизайном молодого Пикассо. - Почему? - на лице мужа появилось неподдельное удивление. - Потому что здесь нет зимы. И не было счастья. Одна видимость. - Оль, ну ты не грусти. - Не буду, - улыбаться теперь Оля умела автоматически. Она не имела права грустить. А тем более Юра стал совсем другим. - Кстати, если будет желание, задержись в Москве подольше на этот раз. - Почему? - В июне зацветёт тополь, ваш двор будет белым, - Юра улыбнулся. - Почти как зимой! - Знаешь, я вообще ехать не хочу. Ведь мама с папой приедут скоро. Давай они полетят с Митей в Москву. Контрольные он напишет и пусть погостит у них сколько хочет! Юра взял руку жены. - Ты останешься со мной, - он поцеловал Олину руку. - Спасибо. - Тебе спасибо... - вроде бы всё сглаживалось в их жизни. ...Предоставленные сами себе, Юра с Олей отправились на Канарские острова. Юра купил удивительный тур, в ходе которого они проводили по несколько дней на каждом из островов. - Путешествие, - улыбнулась Оля. - Как свадебное, - Юра неотрывно смотрел в голубоватые глаза жены. - Оль, ты так изменилась! - Ты доволен? - Оля и сама временами не понимала, она это возле Юры или нет. Он кивнул. Оля уверенно настроила себя на приём внешнего мира, и на Канарах получилось всё как никогда гладко. Видимо, больше полутора лет перевоплощений в «другую» начали давать свои лучшие плоды. И ещё этому помогло то, что Юру узнавали, улыбались ему и просили автограф - ещё бы, футболист, не раз забивший такие нужные голы для команды, обожаемой во всём мире. Он не был обычным человеком, и в этих условиях Оле жилось проще. Целыми днями они купались, загорали или уединялись в своём номере. Проводили время, занимаясь любовью, как никогда часто. Причём никакого особого напряжения или фантазии Оле не потребовалось, чтобы получить удовольствие и оставить мужа успокоенным и уверенным в своей мужской состоятельности. И Оля уже начала подумывать, что ей удалось справиться со своими чувствам. Она радовалась этому - всё правильно, а пережитые страдания стоят семьи и спокойствия сына. - Вполне счастлива, - сказала Оля себе. Потому что решила, что в сторону уголочка души своей, где укрыла трепетное чувство, смотреть не станет. - Всё. ...Всё случилось под конец их чудесного отпуска. На острове, который они посетили последним, расположилась самая высокая гора Испании. - Оль, у нас восхождение на Теиде с гидом! С гидом-альпинистом. - До вершины? - шутливо уточнила Оля. - Нет, конечно! Это же не по полю прогуляться! - Юрина улыбка в последние дни была искренне счастливой. - Как пойдёт! Юра не стал предупреждать жену об удивительных особенностях горы. Хотел устроить ей грандиозный сюрприз! Когда их горная прогулка началась, он с удовольствием поглядывал на Олю и улыбался её радости. Ещё бы! Если у подножия вслед им помахивали, ставшие привычными, пальмы, то у горы их встретили пробковые дубы. Чуть выше местность оказалась занята хоть и вечнозелёными, но уже кустарниками. Потом появилась полын