ы был день рождения. И в этот день Юра вернулся домой с самого утра. - Оль, я в гостинице переночевал, извини, что не позвонил, - он поцеловал её в щёку. - Хотел успокоиться. - Ну и правильно! - улыбнулась она. - С днём рождения! Мы ждём тебя. Оля поговорила с Митей. Они решили, что всё произошедшее - временное недоразумение и папин день рождения - хороший повод выровнять отношения. В столовой уже был накрыт праздничный стол. И Юра улыбнулся - Оля испекла его любимый пирог. - Привет, пап, - Митя зашёл в столовую с подарочным пакетом и протянул его отцу. - С днём рождения! - Спасибо! - Юра был доволен. Оля, настороженно наблюдавшая за ними, облегчённо вздохнула. - Ну как? - она слегка волновалась из-за подарка. Ещё неделю назад Оля купила для мужа часы, а Митя выбрал и подписал открытку. - Отличные часы! Спасибо! Он надел их и с удовольствием оглядывал. Митя вытянулся в струнку, когда отец достал открытку. «Папу с днём рождения Поздравляю я, И желаю здоровья И большого счастья! Будь всегда самым Лучшим футболистом, И пусть мячи в ворота Летят со свистом!» Юра улыбнулся, когда прочитал стихотворение, придуманное сыном. - Молодец! - Юра закрыл открытку. И вдруг вмиг помрачнел. Он пристально смотрел на открытку, которая имела форму человека-футболиста, а вместо головы красовался мяч. - Умник! Сам открытку выбирал? - Да... - Забавная, правда? - сердце у Оли уже забилось быстрее, предчувствуя волнение. - Куда там!!! - он ухмыльнулся. - Забавнее и не найти! Юра ударил Митю неожиданно. Молниеносно махнул кулаком по животу ребёнка. Мальчик побледнел, а Юрий Тихомиров весь напрягся, сдерживая кипевшую в нём злость. - Что, умненький мой мальчик? Не готов был к удару? - Юр, ты с ума сошёл? - Оля оттолкнула мужа в сторону двери. - Реакция плоховата у него! Вот это и оказалось тем самым последним... Оказалось, слишком жестоким. Митя едва сдерживал себя, чтобы не заплакать. Ведь папа говорил - «мужчины не плачут»! В эту минуту он жутко ненавидел отца... ...Стоило Мите скрыться в своей комнате, Юра, как ни в чём не бывало, улыбнулся Оле. - Я присмотрел нам дом на побережье, с шикарным садом, - он говорил так, будто ничего не произошло. - Ведь очень здорово выходить из дома и срывать апельсин, а при желании за несколько минут дойти до моря. Знаешь, можно садовника нанять! - Какие апельсины, Юр?.. Он обнял её и стал целовать. - Такие же сладкие, как твоя грудь. Юра легонько толкнул Олю, и они оказались на диване. Он расстегнул пуговицы на её блузке. А она только собралась с силами, чтобы вырваться, как её оглушил его голос: - Оль!!! Она вздрогнула. - Что... Юра вскочил: - Ну, я же просил! Да, муж попросил её обновить нижнее бельё. Он очень, очень хотел, чтобы она купила себе бюстгальтеры с передней застёжкой. Их и пометил в оставленном перед отъездом в Москву каталоге. - Передняя застёжка - для кормящих матерей. Лучше бы Оля не говорила этого. - Да я тебе ноги целую, но никак ты не хочешь рожать! Хотя это нам и нужно! Новый ребёнок!!! - Мне ничего не нужно! И твои фантазии мне надоели, ты о другом думал, ставя галочки возле тех бюстгальтеров с передней застёжкой! - Да! И что я хочу, то и получу! - он метнулся к жене, распахнул блузку и рванул бюстгальтер, который с треском порвался. - Я сказал, что хочу застёжку спереди, значит, сам буду её делать! Он придавил Олю к дивану и с силой обхватил её груди. Казалось, он хочет оторвать их, до того нешуточную боль испытала Оля. - Отпусти, - ровным голосом, чётко произнесла Оля. И Юра встрепенулся. - Оль... - Уходи. Его сотрясала дрожь, это было видно и оказалось пугающим. Какая-то устрашающая ненормальность исходила от него. - Всё будет в порядке, дай мне время. - Теперь всё будет отлично. Она застегнула пуговицы спокойно и решительно. * * * Оля с Митей облегчённо вздохнули, когда за Юрой с грохотом закрылась входная дверь. Они тут же - Митя из своей комнаты, а Оля из гостиной - поторопились в столовую. Оба сначала посмотрели на открытку, которую Юра воткнул в приготовленный Олей пирог. А потом посмотрели друг на друга... Митя уткнулся Оле в грудь и заплакал. А она гладила его по русым волосам, давая выплакаться и освободиться от обиды, боли и злости. А когда сын перестал всхлипывать, она взяла телефонный справочник. Оля говорила по-английски, и Митя кивал, слушая её. - Два билета в Россию, до Москвы. Цена значения не имеет, нужен ближайший рейс, - Оля поглаживала страничку лежавшего на коленях телефонного справочника. - Спасибо... Все документы на выезд у них были в порядке. - Мам, - голос Мити заметно подрагивал. - Митенька, мы уезжаем. Домой. Вдвоём. Он кивнул. - Возвращаемся? - Возвращаемся, - надо покончить с этой ненавистной жизнью, и сил и средств у неё для борьбы хватит, нельзя мучить себя и накликать беду на сына. Собрались быстро, взяли только самое необходимое. И присели на дорожку в ожидании заказанного такси. Митя прижался к Оле и вздохнул. - Всё будет хорошо, будем скоро дома, будем с тобой вместе. Они сидели в тишине замечательного, но чужого дома. Они с удовольствием прощались с этим домом. И каждый думал о чём-то своём. - Мам, он грустит без тебя... Оля поняла, что сын говорит не о Юре. - Митенька, ты не волнуйся ни о чём, мне никто кроме тебя не нужен! - Когда дядя Дима нёс меня на руках из Ботанического сада, то тихонько спросил, как ты здесь. Оля напряглась. - И что ты ему сказал? - Что я забочусь о тебе, чтобы ты не грустила. Оля вздохнула. Она была уверена, что опоздала. И это - лишь отголоски любви.