Одной из важнейших задач, которую приходилось решать фон Манштейну, было развертывание вооруженных сил, чему способствовало восстановление 16 марта 1935 г. института всеобщей воинской повинности. При деятельном участии фон Манштейна был разработан план «Рот» на случай нападения Франции на Германию. В 1937 г. на свет появился план «Грюн», который должен был вступить в силу в случае возможного выступления Чехословакии. Он предусматривал нанесение главными силами вермахта решающего удара по чешской армии, чтобы исключить угрозу с ее стороны во время сражения с французской армией. Фон Манштейн по поручению начальника Генштаба вместе с начальником организационного отдела разрабатывал приказы по вступлению войск в Рейнскую демилитаризованную зону. Он также принимал живейшее участие в создании бронетанковых войск, способы применения которых были проверены в 1935 г. на больших учениях Генштаба в присутствии генерала Бека. Фон Манштейну принадлежит идея создания штурмовой (самоходной) артиллерии, предназначенной для поддержки пехоты на поле боя. К осени 1939 г. намечалось включить в состав каждой пехотной дивизии по одному дивизиону самоходных штурмовых орудий. Однако отставка командующего Сухопутными силами генерал-полковника фон Фрича и увольнение фон Манштейна из Генштаба, по существу, поставили крест на этой идее. Армия получила всего несколько таких дивизионов.
Фон Фрич вынужден был уйти в отставку 4 февраля 1938 г. по сфабрикованному Г. Герингом и Г. Гиммлером обвинению в гомосексуальных наклонностях. Его место занял генерал В. фон Браухич. Вслед за Фричем лишился своих постов и ряд сотрудников Генерального штаба. Немилость Гитлера впервые испытал и фон Манштейн. В апреле он был назначен командиром 18-й пехотной дивизии в Лигнице (Легница). Однако вскоре он получил возможность реабилитировать себя. 29—30 сентября в Мюнхене на специальной конференции главы правительств Германии, Италии, Франции и Великобритании заключили соглашение, которое обязывало правительство Чехословакии с 1 по 10 октября передать Судетскую область в состав Германии. Эта область была захвачена Германией в октябре во время непродолжительной «цветочной войны»[61], в ходе которой фон Манштейн возглавлял штаб армии под командованием генерал-полковника фон В. Й. Ф. Лееба.
Фон Манштейн много сил и внимания уделял обучению частей 18-й пехотной дивизии. 13—14 августа 1939 г. он провел дивизионное учение Нейгаммере. 15 августа состоялись большие артиллерийские учения во взаимодействии с авиацией, а на следующий день – полковое учение. 19 августа произошло событие, которое коренным образом изменило военную карьеру фон Манштейна. Вместе с бывшим командующим 1-й группой армий генерал-полковником К. Р. Г. фон Рундштедтом он был вызван на совещание, которое состоялось 21 августа в Оберзальцберге. На нем присутствовали все командующие группами армий и армиями со своими начальниками штабов, а также командующие авиационными и военно-морскими соединениями. На совещании Гитлер заявил о своем категорическом решении немедленно разрешить германо-польский вопрос, даже ценой войны. Мирное решение допускалось лишь в том случае, если Польша перед лицом уже начавшегося, хотя еще и замаскированного, развертывания вермахта подчинится нажиму Германии. Фюрер был убежден, что западные державы в решительный момент опять не возьмутся за оружие. Наибольшей неожиданностью и одновременно самым глубоким впечатлением, по мнению фон Манштейна, было сообщение о предстоящем заключении пакта с Советским Союзом. Такой пакт о ненападении был подписан 23 августа.
24 августа генерал-полковник фон Рундштедт был назначен командующим группой армий «Юг».
«Он был блестяще одаренным военачальником, – пишет фон Манштейн. – Он умел сразу схватывать самое важное и занимался только важными вопросами. Все, что являлось второстепенным, его абсолютно не интересовало. Что касается его личности, то это был, как принято выражаться, человек старой школы. Этот стиль, к сожалению, исчезает, хотя он раньше обогащал жизнь нюансом любезности. Генерал-полковник обладал обаянием. Этому обаянию не мог противостоять даже Гитлер. Он питал к генерал-полковнику, по-видимому, подлинную привязанность и, как это ни странно, сохранил ее и после того, как он дважды подвергал его опале. Возможно, Гитлера привлекало в Рундштедте то, что он производил впечатление человека минувших, непонятных ему времен, к внутренней и внешней атмосфере которых он никогда не мог приобщиться».[62]
62
Цит. по: