Еще 27 ноября генерал Ф. Гальдер в своем дневнике писал: «На северном фланге ударной группы, наступающей на Москву, наши войска чувствуют себя уверенно и теснят противника…
Противник стягивает силы против наступающего крыла группы армией “Центр”, в район северо-западнее Москвы. И хотя это не крупные соединения, а мелкие группы, но они непрерывно прибывают на фронт и создают все новые препятствия на пути наших уставших войск. Перед фронтом соединений, наступающих на канал Москва – Волга, противник медленно отходит, ведя упорные арьергардные бои».
30 ноября он пишет: «Северное крыло группы армий “Центр”, преодолевая упорное сопротивление противника, который стремится любым мыслимым способом (вводит в бой подкрепления, ставит минные заграждения) задержать наше наступление, продвигается к Москве…»
Таким образом, благодаря усилиям всей страны Красной армии, командования и личного состава Западного и Калининского фронтов противник на ближних подступах к Москве был остановлен. Одновременно Генеральным штабом РККА был разработан план контрнаступательной операции, целью которой было отбросить противника от столицы. Эта операция должна была проводиться силами Западного, Калининского и частью сил Юго-Западного фронтов.
И это были не только планы. К концу ноября 1941 года советское руководство накопило необходимые резервы для перехода в контрнаступление. Так, в последних числах ноября 1941 года в дополнение к уже имевшимся там силам на московское направление были направлены свежие армии. Так, в район Рязани начала выдвижение 10-я резервная армия генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова, в район Ногинска, Воскресенска и Коломны – 26-я резервная армия генерал-майора А.В. Куркина, в район Старо-Юрьево – 61-я резервная армия генерал-лейтенанта М.М. Попова. Каждая из этих армий состояла из семи стрелковых и двух кавалерийских дивизий, имела артиллерию, части боевого обеспечения, до норм были доведены запасы боеприпасов, горючего, продовольствия, фуража, а также теплое обмундирование для личного состава. Сосредоточение этих армий было приказано завершить в указанных районах в период со 2 по 5 декабря 1941 года (Русский архив. Т. 15 (4–1). С. 151–153).
О том, как рождался замысел этой операции, имеется несколько воспоминаний.
А.М. Василевский, в то время первый заместитель начальника Генерального штаба, пишет: «Сама идея контрнаступления под Москвой возникла в Ставке Верховного главнокомандования еще в начале ноября, после того как первая попытка противника прорваться к столице была сорвана. Но от нее пришлось тогда отказаться вследствие фашистского натиска, для отражения которого потребовались имевшиеся у нас резервы. Лишь в конце ноября, когда противник исчерпал свои наступательные возможности, его ударные группировки оказались растянутыми на широком фронте и он не успел закрепиться на достигнутых рубежах, Ставка возвратилась к идее контрнаступления… Генеральный штаб во главе с Б.М. Шапошниковым возвратился в Москву еще в 20-х числах ноября и тут же включился в работу по подготовке контрнаступления» (Василевский А.М. Дело всей жизни. С. 130–131).
Известно, что в конце ноября начальник Генерального штаба РККА Б.М. Шапошников был вызван на очередной доклад к И.В. Сталину. Во время доклада Борис Михайлович, подробно обрисовав сложившуюся обстановку, сделал вывод о том, что дальнейшее наступление немецких войск на московском направлении маловероятно.
– Это ваше личное мнение или мнение Генерального штаба? – недоверчиво спросил Сталин.
– Это вывод, основанный на многих источниках и подтвержденный конкретными расчетами, – ответил маршал. – Задача стратегической обороны нашими войсками выполнена успешно, настало время думать о переходе в контрнаступление.
Г.К. Жуков писал: «29 ноября я позвонил Верховному главнокомандующему и, доложив обстановку, просил его дать приказ о подчинении Западному фронту 1-й ударной и 10-й армий, чтобы нанести противнику более сильные удары и отбросить его подальше от Москвы.
В.И. Сталин слушал внимательно, а затем спросил:
– А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-либо новую крупную группировку?»
На этот вопрос Г.К. Жуков ответил, что уверен. Тогда И.В. Сталин сказал, что посоветуется с Генеральным штабом…
«Утром 30 ноября я доложил Ставке свои соображения…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 347).
30 ноября командующие всех фронтов, которые должны были участвовать в контрнаступлении, представили И.В. Сталину карты с планом предстоящих операций и объяснительные записки к ним.