Чуть прищурив глаза и хорошо присмотревшись, ясно можно было разлечить ящероподобных существ в человеческий рост, без улыбок на лице, фартуков на теле и газет в руках. Правда они точно так же застыли в одной позе, но одновременно как будто копошились. Или что то копошилось в них и это было видно через их прозрачную кожу.
Что то страшное должно было произойти. Я это чувствовал, но впервые в жизни не боялся. Сюреалистическое присутствие рептилий наполняло и меня неземным хладнокровием. Однозначно чувствовалась их влияние.
Внезапно картина изменилась. Ящеры поднялись и зашагали ко мне. Расстояние между нами было от метра до трех, но они шли долго, хотя и быстро. Я смотрел на них и они походили на призраков обитающих в сравнительно новых замках. На людей с картин, развешанных по коридорам некогда их же прекрасных владений. Мне случалось несколько раз побывать в таких имениях, где особо нравилось разглядывать предметы утвари, быта, одежду и оружие людей, некогда живших там. Заходить в их спальни, гостиные, кухни, ванные комнаты. Грезить и романтизировать их жизнь, только потому что оно прошлое…
И вот, эти ожившие призраки из прошлого, одетые в одежду из прошлого, по красной ковровой тропинке, хромая и ковыляя, спеша, со свистом и шипением, словно едва касаясь поля, по воздуху неслись ко мне. Я закрыл глаза… Меня женили.
Спешу разочаровать любителей экстрима. Женили меня на обыкновенной женщине. Хотя нет, обыкновенной она конечно не была. Внутри она была ящером, не т.е. инопланетянином. Ни по какому внешнему признаку определить это не было возможно. Я просто знал это. Не догадывался, не чувствовал, но знал. Не то, чтоб она выглядела плохо, скорее наоборот, и по всем остальным признакам вполне была в моем вкусе. Подходила по возрасту и т.д. , и дело было не в том, что я совсем не любил ее, не знал ее и даже если и знал бы, вряд ли бы захотел жениться на ней, потому, что вообще не хотел жениться на этом этапе жизни. Такие вещи я вообще тогда не воспринимал. Не воспринимал и то, что пройсходило что то совсем из ряда вон выходящее. Что вдруг появились инопланетяне, что куда то кануло все, что я до этого знал и что я очутился в мире рекламной открытки, где мне предстояло дальше жить. Не было живого восприятия утраты всего, что должно было убийственно больно восприниматься мойм ранимым сознанием. Не было и удивления от этого. Не было и простого приятия факта. Будто я слишком устал, настолько, что было все равно. Промелькнула мысль: – Может я умер? – За ней другие: – Может она такая – смерть? Или это ад? Остаться где то, в незнакомом, непонимаемом месте, с непонятными, незнакомыми, нелюбимыми существами навсегда? Навсегда? – Это слово заставило содрогнуться. Все можно вынести, только не "навсегда". Вернуться в свой, знакомый мир всегда хочется …Как будто страх возвращался. Значит возвращалась и жизнь. Я почувствовал благодарность к страху, как к старому врагу и союзнику. Но очень скоро страх пропал. Я застыл на фотографии. Вокруг застыли жена и другие ящерицы. У меня появилась новая жизнь. Жизнь ящера на фотографии, свиду счастливая и налаженная, ухоженная, подстриженная. Изнутри она не была несчастной, все так же налаженная, ухоженная, подстриженная…
Что такое счастье? Вопрос настолько банален и вечен, что и задавать его, даже себе самому кажется верхом безвкусицы. Если нет несчастия, значит есть счастье – живут люди по такому принципу. Миллионами живут, миллиардами и ничего. А что делать? По сути мы все живем в камере смертников под названием "Земля". Никто из нас не знает, когда его поведут на убой. И привыкают. И живут. А что делать? Если все не так плохо, значит хорошо. Вот так мы и не живем свой жизни…