Выбрать главу

В своих домах такие не гадят. Более того, они почти даже и не живут там. Мебель с коврами у них обернуты бумагой или целофаном. Безвкусные серванты наполнены дорогими, или подделанными под дорогое, такими же уродливыми сервизами, которыми они тоже никогда не пользуются, воду же или чай пьют из старых, обшарпанных кружек или стаканов с трещинами и надломами.

Тогда, когда еще были коммуналки (я сам вырос в одной из), такие люди предпочитали срать в соседском туалете, пока те были на даче, в деревне или где нибудь еще, на безопасно далеком расстоянии для того, чтоб их застукать за этим подлым делом. И ладно, соседский туалет был бы чем то особенным, намного лучше, чище или комфортнее! В Союзе же человека легко можно было удивить. Но, нет, пусть он был в сто раз хуже твоего, но зато чужой! Да, погадить на чужом унитазе, "сэкономив свой" – это дело!

По таким принципам живут люди в моей стране и таких семь из десяти. В так называемую элиту же обязательно пробираются самые отвратительные из этих семи, вот мы и строим государство более четверти века да никак не построим! Ненавижу ли я свою страну? Своих соотечественников? Да! Но только так, как можно ненавидеть свою семью или дом. Ненавидеть всем сердцем, но любить всей душой.

В дали начал нарастать гул. Не успел я подумать про самолеты, как отец шепотом подтвердил мою догадку: – Бомбардировщики! – Тут я присмотрелся к остальным. Их оказалось четверо: Эрве Базэн, Эмир Кустурица, Робертино Лоретти (до того, как у него испортился голос, хотя он не пройзносил ни слова и я не знал какой у него голос) и Марадона. Такой, как в 86м, в Мексике. Конечно они ими не были, но я нашел между ними сходство, а поскольку имена запоминал плохо, решил запомнить так .

Марадона, Мексика 86 – это особенное время в моей жизни. Золотое прозвучало бы как неговорящее ничего. Не могу найти хорошее, точное определение. Это "время" ощущаешь всегда. Не смотря на течение другого, основного времени, ощущение не только не стирается, даже не притупляется, под налетом тысяч других, более поздних мыслей и ощущений. Надо признать, что есть такие "времена", события, люди, которых стараешься вспоминать не часто, как самое дорогое, чтоб не упростить, не обаналить, не превратить во все остальное – быт.

Марадона в Мексике. 86 год. Стадион " Ацтека" ( помню даже реплику мамы: "сначали исстребили целые народы, а потом их именами стадионы начали называть, фантастика!" – И о чем это она? – Для меня тогда это было неактуально, но фраза врезалась в память). Самая красивая в мире форма – небесноголубые и белые полоски. Уверенное в себе, чуть нагловатое, хулиганистое лицо короля, с черным как смоль шевелюрой.. Одна нога на мяче, в ожидании свистка. В ожидании сигнала, когда можно начать делать все одновременно: творить и рушить. Создавать божественную картину и уничтожать всех, кто встанет у него на пути.

Мне было восемь, и ничто на свете не заставило бы меня поверить в то, что Марадона не выиграет финал. Что он не поднимет золотой кубок над головой. Разве могло случиться иначе? Конечно, нет. Ведь это было бы крушением мира, а в восемь ты не допускаешь эсхатологических картин.

Я сидел один на диване, у экрана. У родителей были гости. В зале было небольшое застолье и вся комната с диваном, да и телевизор с Марадоной были в моем распоряжении. Гости принесли пирожных и конфет, что тоже, практически полностью досталось мне. Они предпочли жаркое, вино и тосты. В "телевизорной" было два короля. Марадона по ту сторону экрана, я по эту.

При криках коментатора, да и моих тоже, кто то немедленно врывался в комнату и спрашивал: – Что случилось? Не забил ли кто? Я недоумевал. Как можно предпочесть дурацкое застолье финалу чемпионата мира по футболу?! Это сейчас эти слова ничего больше для меня не значат, но тогда! Финал чемпионата мира по футболу! Ничего не звучало более гордо, величественно, возвышенно! Квинтесенция счастья. Я еще долго потом измерял собственную жизнь чемпионатами мира, как стахановец пятилетками, пока не обнаружил, что считать эти четырехлетия и ждать новых чемпионатов больше нет смысла, хотя смысл потеряли не только чемпионаты, но это было потом. А тогда! Тогда был мой час! И Марадоны конечно. В первую очередь Марадоны, ведь не будь его, не было бы и меня, такого, каким я был. И не будь меня вообще, он все равно бы был часом Марадоны, ведь таких как я мальчиков на всем свете было наверное миллионы и каждый наверное думал,что его час был по эту сторону экрана, когда Марадоны по ту.