- А как ты тогда воюешь так хорошо, если не обучался нигде? - удивился Тёмногонь.
- А я в ристалище ходил тайком. У меня друг детства был, а у него там отец преподавал бой на древковых оружиях, мечёвках и мечельбах, ну и рукопашному бою. Отец всё время в походах был, просил соседей за мной присматривать, а им то всё равно, у них свои заботы. Поэтому скрывать было не сложно свои обучения. А через несколько месяцев после подарка от Сладкомиры отец погиб на границе, ну и можно было уже больше ничего не прятать и не скрывать.
- И ты пошёл на службу?
- Не, я дальше продолжил пить и развлекаться со Сладкомирой. - Черногоре посмеялся. - Дом и все монеты переходили по завещанию мне, плюс Братский Совет выплатил мне тогда монеты как за единственного умершего родителя, хоть мне тогда уже и было двадцать лет, и как за погибшего в битве воителя - члена семьи. В общем, денег было много, можно было несколько лет ничего не делать, а потом открыть какой-нибудь кабак, я как раз дома много книг изучал по приготовлению разнообразной скульки. А тут Сладкомира внезапно беременеет. Бедра у неё были широкие, но в организме почему-то случились некоторые осложнения. Я потратил много денег на лекарей, даже в саму столицу Братства, Вольфрамск, ездили лечится. В итоге лекари сказали про хмельной избыток, всё они на скульку скидывают, тренд у них новый. Ну, в общем, вывели его из организма, но роды всё равно не прошли удачно, от боли Сладкомира умерла, ребёнку не хватило воздуха, и он родился мёртвым. Сильно переживал тогда, не знал, что делать, а тут как раз мой друг детства сказал, мол, новую дружину собирают в Братское войско. А мне тогда уже терять было нечего, моя любовь умерла, наш сын тоже, да даже отец погиб. Решил, что всё равно жить не хочется больше, а от пребывания в Гормире тем более тошно, да и монеты кончались. Поэтому я согласился, наскоро продал отцовский дом соседу, который давно зарился на наш участок, взял самое необходимое, и пошёл к точке сбора. Тем более отец друга набирал новобранцев в городе. А мечельбу назвал в честь Сладкомиры, и в знак памяти о её подарке.
- Тяжёлая у тебя конечно жизнь, Черногоре. - перебил Тёмногонь.
- Да не, я даже в какой-то степени благодарен этому. Это всё закалило меня, дало много пищи для ума, так сказать. К тому же привело к тому, что я теперь убиваю нежить, и на, скульки пей вдоволь, а что ещё надо? - посмеялся Черногоре и предложил чокнуться фляжками.
Мы выпили, а затем Тёмногонь продолжил расспрашивать.
- Слушай, так ты ведь сказал, что состоял в Братском войске, так?
- Ну. Блять... - Черногоре пролил немного скульки и начал, как мог обтираться.
- Но ведь мы в Совместном войске. Типа вас сюда приписали или как?
- Всё намного сложнее, мой имперский брат.
- Я уже устал слушать историю Черногоря. Может все уже напились, и мы можем выдвигаться? - почёсывая брови, сетовал Злыня.
- Да погоди ты, про тебя тоже там история будет. - махнул на Злыню Черногоре.
- Какая радость, я весь в нетерпении. - иронизировал Злыня и устало выдохнул.
- Так вот, значит, взяли меня в это Братское войско, в Четвертую дружину, как раз нужно было восполнить там потери, да и друга моего туда же приписали. В общем, служили мы - не тужили. Первую битву провели под Чернопольем, когда оно ещё не было разрушено. Было страшно, думал, мол, всё, тут и помру. Ну, первый бой, он всегда такой. А после победы расслабился, и с каждым боем стал всё больше удовольствия получать. Пили мы только так, у Братского войска не было таких жёстких уставов, как в Совместном, так что мы и в самоволку ходили, и у нежити их пойла собирали, с трупов. Отвратительные, но вставляют только так. Было всё весело, пока однажды не отдали распоряжение: зачистить границы Гнильного Чистилища от жреческих разбойников, которые нападали на ближайшие деревни и сёла Братства. Ну мы и пошли в поход, изрядно напившись. Наш воевода сказал, что ему соглядатаи донесли, мол, разбойники в храмовом сборе Смердице, ну и пошли мы в эту деревню. Мне это показалось странным, ведь разбойники и грабители жрецов прячутся в основном в болотных местах, да во всяких малочисленных лесах, но приказ есть приказ. В общем влетели мы в эту деревню, и на зачистку от разбойников это совсем не было похоже. Мой отряд начал вырезать мужчин, стариков и мальчиков, хватать девок, поджигать дома, предварительно вытащив оттуда всё добро. Мне это, разумеется, не понравилось, сначала я пытался останавливать воителей, а затем пришлось направить мечельбу на одних из воителей. Они опешили, и, пока никто не успел сориентироваться, что происходит, мой некогда друг отвёл мечельбу и толкнул меня со словами: "Что ты делаешь? Ты что, жрецолюб? Убивай их или я тебя убью". В тот момент я тоже был не самых лучших мнений о жрецах...