Миюки захотелось умереть от смущения. Или хотя бы закрыть лицо руками. Однако их держал Тацуя. Успокаивало лишь то, что он видел только её затылок.
Но неприязнью здесь и не пахло — Миюки была на седьмом небе от счастья.
Потому смущение росло.
«Мы не делаем ничего непристойного!» — сказала себе в отчаянии Миюки.
Она, без сомнений, была домашней девушкой, но ничего не знать об этом на втором году обучения в старшей школе просто невозможно.
Леди не подобает прикасаться к мужчине, находясь в одном нижнем белье. Затруднительное положение, не так ли? Однако это всего лишь объятия.
Его руки касаются её рук.
Её руки касаются его рук.
Между Тацуей и Миюки нет ни следа ласки.
И тем не менее...
Она словно таяла вместе со своим сердцем...
Но даже с опустевшей головой девушка не могла позволить себе потерять сознание.
В ухо Миюки закрался шёпот Тацуи:
— Мягкость твоей кожи и тепло твоего тела я чувствую даже с закрытыми глазами. Ты в моих объятиях.
— Я здесь. Здесь, под защитой Онии-самы, — сказала она, не задумываясь. — Так ведь, Онии-сама? Больше не о чем волноваться. Можешь делать всё, что захочешь. Теперь тебя ничто не сдерживает.
Она словно впала в транс и уподобилась изрекающей божественную волю святой деве.
Своими словами Миюки нажала на спусковой крючок «силы» Тацуи.
Все ресурсы сверхвосприятия освободились.
Юноша нырнул «взглядом» в информационное море.
Продвигаясь методом проб и ошибок по древу причин и следствий, он за мгновения проверял огромный поток информации.
И наконец он увидел врага.
Гу Цзе — зачинщик теракта в Хаконе, повелевающий трупами адепт древней магии из бывшего Дахана — пробудился ото сна из-за неожиданного чувства: на него кто-то смотрел.
Старик не знал, откуда за ним наблюдают. Поблизости никого не было.
На него будто смотрели из другого мира.
Гу Цзе наспех возвёл блокирующее заклинание. Это старая даосская техника восхваления звёзд, но учёные из института Куньлуньфанг улучшили её, и теперь для активации не требовалось чертить созвездие Большой Медведицы. Однако она защищала заклинателя от духовных существ и едва ли могла что-то противопоставить современной магии. Поэтому старик не знал, отобьётся ли от атаки, которая последует за «взглядом».
Мгновением позже псионовый натиск, подобный бронебойной пуле, разбил защитное заклинание.
Гу Цзе в спешке снова возвёл защиту, затаив дыхание.
Новой атаки не последовало.
Гнетущее ощущение бесследно исчезло.
Вздохнув с облегчением, старик прислушался к себе. Он не чувствовал боли, но магия может убить и безболезненно.
Он не нашел ничего. Ни проклятий. Ни ран. Ни отложенной магии. Очень странно.
Старику стало жутко, и развеять свои страхи он никак не мог. Лишь в одном Гу Цзе не сомневался: теперь врагу известно об этом месте. Надо немедленно уходить.
Миюки пришла в себя, когда из Тацуи высвободился сильный поток магии. Девушка даже не успела снова смутиться, как юноша уже отпустил её руки и ослабил объятия.
Миюки поднялась быстро, но осторожно, не желая причинять брату неудобства.
Догадавшись, что Тацуя сейчас встанет, Миюки невольно застыла. Она ждала, точнее надеялась, что он обнимет её, но парень просто прошёл мимо.
Остановившись у двери, он, не оборачиваясь, сказал:
— Спасибо, Миюки.
Миюки задрожала всем телом, но не от холода.
— Я смогла тебе помочь? — спросила она, глядя ему в спину. В хриплом голосе девушки проскальзывали тонки удовольствия.
— Да, разумеется, — ответил Тацуя, усмехнувшись. — Давай оденемся, а потом я всё подробно расскажу.
Вновь покрасневшая Миюки обняла себя и присела на корточки в тщетных попытках успокоиться.
Не оглядываясь, Тацуя покинул лабораторию.
Несмотря на то, что на часах еще не было и пяти, Миюки совершенно не хотелось спать. Она слегка вспотела, но решила принять душ уже после того, как выслушает Тацую. Правда, девушка предпочла халат вместо школьной формы.
Когда она зашла в гостиную, Тацуя уже ждал её за столом, одетый в спортивный костюм.
— Доброе утро, Миюки-сама.
— С добрым утром, Минами-тян.
В комнате находился не только Тацуя, но и Минами при полном параде — в наряде горничной. Её навыки служанки не вызывали сомнений.
— Чаю?
— Да, спасибо.
Когда Миюки села напротив Тацуи, перед ней поставили чашку горячего зелёного чая. Его освежающий вкус помог Миюки окончательно проснуться.
— Минами, теперь можешь отдохнуть, — сказал Тацуя, но вряд ли это было проявлением беспокойства.
— Хорошо, Тацуя-сама. — Минами поклонилась и покинула гостиную. Она не возражала, потому что поняла: этот разговор не для её ушей.
Когда Минами закрыла за собой дверь, Тацуя повернулся к сестре:
— Миюки.
— Да, Онии-сама?
Прямая спина Миюки выпрямилась ещё сильнее. Услышав голос Тацуи, девушка отчётливо вспомнила тепло его прикосновения. От смущения она не смогла больше вымолвить ни слова.
— Это оказалось слишком суровым испытанием для тебя.
Но под обеспокоенным взглядом брата напряжение вскоре растаяло и исчезло.
— Я... счастлива, что смогла тебе помочь, Онии-сама, нет, я счастлива, что не была для тебя обузой. — Миюки слегка покачала головой, не отрывая глаз от Тацуи, и обворожительно улыбнулась. — Онии-сама, давай лучше поговорим о результатах. — Девушка сменила тему разговора, не желая видеть, как брат рассыпается в извинениях.
Оценив заботу, Тацуя ответил:
— Я нашёл его.
— Значит, со всем этим уже покончено?
Миюки не осознавала этого, но тема убийства не слишком волновала её. Или следует сказать, брату дозволено всё, даже убивать других людей?
Если Тацуя того пожелает, то противник умрёт наверняка.
Она в самом деле не знала, что одержима столь искажённой идеей.
— Нет, я не стёр его, — покачал головой Тацуя, правильно поняв сестру.
Когда он находит информацию, то расстояние перестаёт играть для него всякую роль. Животные, растения, любые предметы и даже люди — в пыль обратиться всё, будь на то воля Тацуи.
— Могу я узнать почему?
Миюки искренне заинтересовалась причиной. Она не понимала, зачем проявлять милость к Гу Цзе.
— Цель задания не убить врага, а представить обществу доказательства, что с терактами покончено.
Тацуя не дал прямой ответ на вопрос, но этого хватило, чтобы Миюки догадалась.
— Хочешь сказать, что если тайно стереть кукловода, задание не будет выполнено?
— Именно. Оба-уэ говорила, что ей всё равно, жив преступник или мёртв. Но лучше поймать его живым. Если не получится, то придется указать на место, где я его убил, и оставить там труп.
— Значит, тебе придётся убрать виновника теракта обычными методами.
Тацуя кивнул.
Миюки обрадовалась, что правильно поняла брата, но вдруг широко раскрыла глаза:
— Так почему ты тратишь время на меня? Ты ведь так старался, искал террориста, не должен ли ты поймать его немедленно? — нетерпеливо спросила Миюки.
Тацуя спокойно улыбнулся и сказал:
— Ничего, я его пометил.
— Пометил?..
— Да. Эту технику я придумал после победы над Чжоу Гунцзинем.
В случае с Чжоу Гунцзинем Тацуя не смог пробить Кимон Тонко противника самостоятельно. В тот раз юноше помогла кровь умершего Накуры, а точнее «желание» в его крови, поэтому Чжоу не удалось сбежать.
Тацуя не знал техник управления кровью. Вместо крови юноша использовал огромную массу устойчивых псионов, которую сжал в маленькую пулю (этому он научился во время инцидента с Паразитами). С её помощью Тацуя поставил на цель «маячок», который будет показывать точное местоположение цели несколько дней. А когда парень подберётся к Гу Цзе поближе, то без проблем проникнет сквозь маскировку террориста с помощью техники управления «духом», которой научился у Якумо.