Тем не менее даже столь неискушённый юноша заметил странность — слишком сильную кривизну лезвия. Из-за металлической рукояти с закруглёнными с обеих сторон углами клинок походил на «кэнукигататати» из позднего периода Хэйан.
Это всё, что Тацуя мог сказать о тати. Потратить больше времени на осмотр меча не вышло — Тошиказу снова бросился в атаку. Да, магическое зрение — не единственная сильная сторона Тацуи, обычное зрение у него тоже было довольно острым, однако без знаний об особенностях того или иного оружия это мало что давало. Впрочем, юноша никогда не стремился стать экспертом в этой области.
Тошиказу ударил горизонтально, Тацуя блокировал ножом. Несмотря на вложенную в удар силу, из-за кривизны тати нож Тацуи скользнул вдоль лезвия, и юноша смог разорвать дистанцию.
Затем он активировал Мгновенным вызовом магию нейтрализации инерции, готовясь к уклонению и размышляя над тем, что тати, скорее всего, магический инструмент, причём его таким выковали, а не прокляли уже готовый клинок. При ранении тати накладывал какую-то магию с опасным эффектом.
Будь у Тацуи больше времени на анализ, он бы разобрался, как работает магия в мече. Но, увы, парень не мог себе этого позволить.
Тацуя попытался применить Туманное рассеивание на самом тати, не затрагивая наложенное на лезвие заклинание, — он хотел избежать срабатывания неизвестной магии.
Как только парень активировал заклинание, Тошиказу выставил клинок перед собой. Вряд ли мужчина осознанно отреагировал на вызванную Тацуей магию, так как не успел бы. Сработала мышечная память? Это боевая техника против волшебников?
Из тати вырвался поток псионов и сдул последовательность магии Туманного рассеивания.
Магия подчинялась определённым законам, из-за которых последовательность магии становилась видимой врагу. Даже магия Тацуи не могла избежать этого.
После того как атака не удалась, Тацуя подскочил к Тошиказу, при этом незаметно достав второй нож правой рукой, и резанул горизонтально левой.
Окутанное псионами лезвие отделило большую часть клинка тати от рукояти.
Тошиказу, только что сдувший Туманное рассеивание, не смог свести на нет Разложение. Вживлённая в его тело контрмагия не поспевала за излюбленной магией Тацуи.
Правый кулак Тацуи, защищённый дугой кастета, впился в грудь Тошиказу ещё до того, как лезвие тати достигло асфальта.
Мужчина не смог удержаться на ногах. Юноша не почувствовал, что проломил ему грудную клетку, однако обычный человек после такого удара потерял бы сознание.
Упав, противник откатился назад. Затем поднялся на одно колено, но встать во весь рост не смог. Видимо, травмы не проходят бесследно даже для ходячего трупа.
— Тиба Тошиказу! — снова выкрикнул Тацуя вопреки здравому смыслу. — Тебе незнакомо это имя? Ты больше не знаешь, кто ты?
Смерть необратима. Даже «Восстановление» Тацуи не способно оживить мёртвого.
Но где граница между жизнью и смертью?
Прекращение мозговой активности? Отказ сердца? Остановка метаболизма? Или потеря души?
В «глазах» Тацуи Тошиказу «выглядел» мёртвым.
И вместе с тем мужчина использовал магию — то, что завязано на силе разума. Тацуя «видел», что магия Тошиказу исходит не из внешнего источника, а прямо из его тела.
Если мужчина не полностью умер, то, вероятно, его можно оживить «Восстановлением».
Но если он продолжит атаковать, то смерть всё равно станет окончательной.
Впрочем, сейчас нет времени для подробного анализа — Гу Цзе уходит всё дальше и дальше.
Потому Тацуя и кричал.
Если Тошиказу хоть немного осознаёт себя, юноша не станет его убивать.
Будь здесь Миюки, парню не пришлось бы волноваться о подобном. Она могла временно заморозить тело. Тацуя, конечно, не сожалел об этом. Безопасность сестры намного важнее жизни Тибы Тошиказу.
Если бы у Тацуи на первом месте стояла рациональность, он бы без раздумий разобрался с противником. И был бы абсолютно прав. Ведь даже с нынешним Тибой Тошиказу покончить не так-то просто.
— Ответь мне, если можешь!
Тем не менее юноша не хотел его убивать.
Что такое «смерть», а что — «жизнь»? Тацуя хотел это знать. Если оставить Тошиказу в живых, то, вполне возможно, удастся найти ответ.
Но даже если отбросить эту причину, Тацуя не мог принять подобное обращение с жизнью волшебника.
Волшебников принято считать инструментом войны.
Тацуя тоже думал о себе как об инструменте.
Возможно, отнявший множество жизней юноша не имел права говорить о её ценности.
Потому что неважно, каким способом убивать, смерть есть смерть.
Но можно по крайней мере...
Умереть, сопротивляясь.
Умереть в борьбе.
Умереть в страхе.
Умереть, сдавшись.
Умереть, приняв истину.
Умереть, проклиная жестокую судьбу.
Умереть, ничего не понимая, словно во сне.
Смерть должна принадлежать лишь человеку, который умирает.
Даже если он умирает ради других, даже если убивает ради других.
Но нельзя, чтобы после смерти человека использовали, а потом снова убили. Такое недопустимо.
Даже у рабов есть свобода умереть.
Даже мёртвый скот — всего лишь мясо, кости и другие остатки. Безжизненные вещи.
Если с волшебниками играют даже после смерти просто ради использования магии, то они даже хуже скота.
Тацуя никогда с этим не согласится.
Ради Миюки... чтобы её никогда не постигла судьба оружия, Тацуя тайно проводил исследования, результаты которых помогут волшебникам сойти с тропы войны. Что бы ни говорили окружающие, он не смирится с уготованной ему и другим волшебникам участью — стать живыми орудиями для убийств.
— Тиба Тошиказу!
В конце концов Тошиказу так и не ответил. У него уже не осталось этой «функции».
Мужчина поднялся и принял боевую стойку с обрубком тати.
Как только юноша последовал его примеру, тело Тошиказу вдруг стало больше. Даже динамическое зрение Тацуи не уследило за столь стремительным ускорением, в результате чего появилось послесвечение.
На мгновение Тацуя потерял противника из виду. Впрочем, он просто не смог сфокусироваться на Тошиказу, его силуэт парень заметил.
Тацуя видел, что именно враг собирается сделать.
Тошиказу поднял правую руку и рубанул поломанным клинком.
Но не попал по цели.
Интуитивно почувствовав угрозу, парень перехватил остаток клинка ножом.
Лезвие тати, удерживаемого одной рукой, из-за сильной отдачи отлетело вверх, а рукоять опустилась.
Схватившись за рукоять обеими руками, Тошиказу сумел удержать меч — и тут же клинок нырнул под поднятую левую руку Тацуи.
Вертикальный удар сменился горизонтальным.
Потерявшее большую часть лезвия тати устремилось в бок.
Тацуя попытался отбить клинок кулаком, защищённым кастетом.
— Кха! — Юноша выплюнул кровь.
Неожиданно возникшая в бронекуртке дыра открыла свежую, кровоточащую рану.
Почти касаясь кожи, по боку Тацуи прошла чёрная полоса, еле заметная в ночной темноте, а с двух её сторон находилось отталкивающее поле, которое разрезало всё, к чему прикасалось. Это была магия веса, «Рассекающая грань». Обычно её применяли на кончике меча или стальной нити. Однако Тошиказу применил эту магию на переломанном клинке, растянув отталкивающее поле на длину, превышающую длину лезвия.
Юноша успел блокировать удар, но поле всё же достигло тела, порезав кожу и повредив мускулы.
[Самовосстановление / Автоматический старт].
«Принудительная остановка».
Тацуя силой воли остановил автоматическую активацию Самовосстановления. Терпя боль, он сконструировал другую магию.
Рассеивание заклинания.
Он разложил чёрную линию, образованную «Ударом давления».
Затем снова активировал магию.
Рассеивание заклинания.