В дальнем уголке главного зала Якумо, одетый в нетипичную для него монашескую робу, сидел в почтительной позе. Он называл себя отшельником, но при встрече с этим человеком не мог игнорировать обычаи.
Гость выглядел весьма своеобразно. Сложно поверить, что такие широкие плечи могут принадлежать старику — его почти не тронутые увяданием мышцы ясно давали понять, что в молодости он обладал великолепным телом, и сидячая поза совершенно это не скрывала. Чисто выбритая, как у монаха, голова контрастировала с очень дорогим на вид костюмом, который сидел на посетителе как влитой — гость не выглядел простым транжирой. Сшитая на заказ одежда практически кричала о неприличном богатстве. Толстые серые брови вкупе с большими и круглыми глазами не добавляли этому человеку привлекательности, а покрытый белой пеленой левый глаз производил угнетающее впечатление на окружающих, усиливая импозантность и экзотичность посетителя.
— Ваше святейшество, священник Аоба, по какой причине вы посетили этот безымянный храм? — Якумо подал гостю чашку небрежно приготовленного чая.
Монах в костюме непринуждённо её взял, сделал большой глоток и поставил обратно на мат татами, чем полностью проигнорировал правила приличия, но, как ни странно, это не выглядело грубостью.
— Безымянный храм? Из твоих уст чрезмерная скромность звучит как сарказм, Коконоэ Якумо.
— Мои извинения, — холодно ответил тот. Старик, которого называют «ваше святейшество священник Аоба», внимательно посмотрел на собеседника правым глазом и сказал:
— К тому же невозможно, чтобы какой-то главный священник безымянного храма мог говорить со мной, Тодо Аобой, так невежливо.
— Я задел ваши чувства?
— Нет. На самом деле мне так комфортнее, — ответил старейшина Тодо и выпил одним глотком оставшийся чай. — Ещё.
Еле заметно улыбнувшись, Якумо поклонился и принял чашку.
Налив кипятка из чайника, стоявшего на портативной печке — она использовалась даже зимой, несмотря на то что в комнате был камин, — в чашку, он взял чайный венчик и беззаботно спросил:
— И всё же, ваше святейшество, что привело вас сюда сегодня? — Смешав зелёный чай с водой, Якумо убрал венчик, протянул чашку старейшине Тодо, вместо того чтобы поставить перед ним, и поднял голову. — Вы посещали нас в прошлом месяце и вряд ли успели соскучиться.
Он имел в виду четвёртое января, когда Тацуя и Миюки приходили, чтобы поздравить учителя с Новым годом. Старый монах был тем человеком, что явился без предупреждения и говорил с Якумо до них.
— Коконоэ Якумо, я желаю одолжить твою силу, — прямо ответил Тодо.
— Ну, я обычный бессильный монах, как я могу помочь вашему святейшеству?
— Достаточно скромности. Из-за твоих техник иллюзии поговаривают, что ты — реинкарнация Касинкёси. Если бессилен ты, то в мире нет сильных практиков.
— Ну и что? По слухам, Касинкёси был простым иллюзионистом. А раз так, то мои техники — не более чем ловкость рук?
— Разве это не предубеждение из того времени, когда магия считалась несбыточной мечтой? Я не верю в подобные небылицы, а ещё прекрасно знаю, на что ты способен, — с полной уверенностью заявил Тодо Аоба. Якумо почесал голову:
— Но всё-таки, ваше святейшество, что вам от меня нужно?
Якумо с самого начала не верил, что сможет обмануть старейшину Тодо, ведь он знал, кто такой этот старик с побелевшим глазом.
— Гу Цзе, некромант с континента, зашёл слишком далеко. Техника, что делает из трупов марионетки, достаточно загрязнила эту землю. Ещё немного, и экзорцизм нам не поможет.
— Ваше святейшество, нет смысла говорить о синтоистских ритуалах буддийскому монаху.
— Я не прошу тебя участвовать в экзорцизме. Я всего лишь желаю, чтобы ты поспособствовал исчезновению источника загрязнения.
— Так вы хотите, чтобы я уничтожил некроманта, известного как Гу Цзе? — Якумо непритворно вздохнул.
— Достаточно, чтобы он убрался из Японии. Мне всё равно, умрёт он или нет.
— Кажется, ваше святейшество, ваши подчинённые считают, что нельзя позволить ему уйти.
— Люди из Йоцубы больше не мои подчинённые. Сейчас я всего лишь спонсор.
Якумо не поверил. Старик и вправду был владельцем Четвёртого института, а сейчас спонсором семьи Йоцуба, но слова «всего лишь» — ложь. Якумо знал, что он финансово поддерживает не только Йоцубу.
— Если я, простой монах, суну нос в подобное мирское дело, в главном храме поднимется суматоха.
Якумо не пытался найти предлог для отказа — он на самом деле не мог так поступить, как ни стыдно это признавать.
Разумеется, на Тодо Аобу аргументы не произвели никакого впечатления.
— Я уже поговорил с господином Хиэи.
Старик обладал достаточным кулуарным влиянием, чтобы с лёгкостью проворачивать подобные дела.
— Вот как... — снова вздохнул Якумо, что было ему несвойственно.
— Несмотря на мои слова, я не собираюсь просить тебя об очень большой услуге. В конце концов, я ведь не в том положении.
— Сперва расскажите подробнее о том, что вы от меня хотите.
Якумо — единственный человек, который мог так ответить. Даже Кудо Рэцу, несмотря на свой преклонный возраст, не смог бы отклонить подобную «просьбу».
— Я хочу, чтобы ты помог Шибе Тацуе.
— Вы тоже о нём волнуетесь, ваше святейшество?
— Его создали случайно, но всё же он один из исключительных случаев. Я хочу, чтобы он ещё какое-то время оставался полезен.
Якумо было несколько жалко Тацую. Он отлично понимал, какой смысл вкладывает Тодо Аоба в слово «полезен». Священник видел в Тацуе лишь подопытного кролика, который поможет собрать ещё много разных данных.
У этого старика длинные руки, Тацуе будет весьма трудно вырваться из его тисков.
Однако Якумо не считал, что у парня возникнут какие-либо трудности с нынешним заданием.
— Не думаю, что Гу Цзе и ему подобные могут как-то ему навредить.
— Я беспокоюсь не о сражении Шибы Тацуи с Гу Цзе.
— В таком случае вас волнует возможность столкновения со Звёздами?
Якумо знал, что один из лидеров Звёзд — магического отряда под прямым командованием Объединённого комитета начальников штабов USNA — тайно проник в Японию, а также знал о его целях. И хотя причины неизвестны, он понимал: военные USNA хотят сами ликвидировать Гу Цзе, не дав тому попасть в руки японских властей. Быть может, они не хотят, чтобы Япония узнала о каких-то тёмных делах Америки.
Если Тацуя загонит Гу Цзе в угол, то легко предугадать, что Звёзды снова встанут у него на пути. Тем не менее Якумо не верил, что ситуация выйдет из-под контроля и потребуется его помощь.
— Я думаю, что по чистой боевой мощи Шиба Тацуя не проиграет даже Бенджамину «Канопус» Лоуэсу, второму по силе в Звёздах.
— Да, если это будет сражение до смерти без правил.
— Ясно.
Якумо понял, о чём беспокоился старейшина Тодо. Он боялся, что Тацуя пойдёт против «правил». Тодо Аоба не хотел, чтобы «продукт» Йоцубы оказался на поле боя, где победа или поражение решается без грубой силы.
— Я прошу, чтобы ты сдержал его и не дал положению усугубиться.
— Что насчёт поисков Гу Цзе?
— Будет чудесно, если сможешь избавиться от него, но это не так важно. В любом случае, даже если дадим некроманту сбежать, Звёзды о нём позаботятся.
Другими словами, можно позволить американцам убить Гу Цзе. А значит, нет нужды волноваться о чести Десяти главных кланов. Наверное, для старейшины Тодо будет даже лучше, если Десять главных кланов попадут в слегка затруднительное положение.
— В таком случае я приму вашу просьбу. В конце концов, Шиба Тацуя для меня не чужой.
— Прими мою благодарность. Десять подушек достаточно для оплаты?
«Подушки» — кодовое слово, что использовали в стародавние времена, когда бумажные деньги были ещё в ходу. Одна «подушка» означала 10 000 банкнот по 10 000 иен, то есть сто миллионов иен. Десять подушек равны одному миллиарду иен.