– Я не хочу больше спать одна.
– Хорошо, ты никогда больше не будешь спать одна, мы с Лукасом тебе обещаем.
– И еще я очень боюсь вашу маму. И мне так странно идти на ужин и встречаться с ней, я, наверное, там умру от страха.
— Не говори глупостей, все будет хорошо.
Шон снова берет ее на руки и несет наверх, до ужина всего час, надо собраться, но все равно внутри такой мандраж, что трясутся руки. Их мать может выкинуть любой фокус, она так и не знает, о чем они там договорилась, но если ужин пройдет хорошо, то и дальше все будет хорошо.
Глава 48
— Я не понимаю, к чему весь этот спектакль? Зачем устраивать этот ужин?
— Эмили, это наши дети, это твои сыновья. С чего ты решила, что ужин с ними — это спектакль?
Том Паркер смотрел на свою жену и снова не понимал ее поведения. После того, как несколько недель назад к ним пришли Шон и Лукас и объявили открыто, что любят одну девушку, Эмили не находила себе места. Она до последнего считала, что это все шутка, мальчики наиграются и опомнятся.
— Это все влияние твоей матери, Барбара даже с того света делает все мне назло.
— Ты преувеличиваешь.
— Да я бы рада преувеличивать, но это все происходит на самом деле с моими сыновьями. С нашими сыновьями!
Эмили нервничала, не могла попасть сережкой в мочку уха, ужин должен был начаться буквально через несколько минут, а от своего мужа она не видела никакой поддержки.
— Наши дети сделали свой выбор, пришли и сказали об этом нам, они не прячутся и ничего не скрывают, что говорит о серьезности их отношений. Хотя могли совершенно не делать этого, зная твой склочный характер.
— Как у тебя все просто. Да, конечно, твоя мать жила с двумя мужиками, ты вырос в этом, куда уж мне тебя понять.
— Прекрати трогать мою мать и отцов. Прекрати так себя вести.
— Как так?
— Как злобная, всем вечно недовольная склочная баба, — Том повысил голос и с укором посмотрел на жену.
— Что-то раньше тебя все устраивало.
— Раньше я молчал, а сейчас молчать не буду, когда дело касается моих детей и их счастья.
— Как снова у тебя все просто. Сыновья живут с одной девкой, не пойми с какой окраины, непонятно, кто ее мать и как она ее воспитала. А отец ее, оказывается, наш доблестный шериф. Это у вас такая мужская солидарность? Вы оба кого-то там втихушку потрахивали и считали, что это в порядке вещей.
— Я уже попросил прощения и не один раз. Ты простила, но, видимо, не забыла и не забудешь никогда. А простить — это не значит задевать и унижать постоянно, припоминая по каждому поводу. Не заставляй меня жалеть о своих словах. Я виноват, очень виноват и перед тобой, и перед той женщиной, но я, увы, не могу вернуть прошлого. Поэтому очень тебя прошу, Эмили, не заставляй своих детей себя ненавидеть.
— Но я ведь хотела им лучшего будущего.
— Они сами выбрали такое будущее, это их выбор, а не наш.
Эмили наконец застегнула сережку, одернула черное платье — футляр, пригладила идеально уложенные волосы, судорожно вдохнула через нос. Ее всегда начинало трясти, когда она затрагивала тему измены мужа. Может быть, на самом деле, не стоило тогда прощать его, а стоило разойтись и жить каждому счастливо своей жизнью.
Она была воспитана в очень консервативной семье, даже потом открывшаяся правда о братьях Паркерах и одной женщине на двоих, которой была ее свекровь, повергла ее в шок. В случае развода она боялась гнева своего отца, его упреков в том, что именно она была бы виновата в том, что муж гульнул на сторону. Но ведь она не виновата, вот в чем несправедливость. Именно после тех событий Эмили стала другой. Надела маску благополучия, ушла вся в работу, приумножая состояние и влияние фамилии Паркер.
— Эмили, пойми, — Том подошел к ней сзади и приобнял за плечи. — Не надо быть железной леди всегда, расслабься, мальчики сказали, что Кэндис — прекрасная девушка.
— Я постараюсь.
Гостиная центральной усадьбы светилась всеми огнями, хрусталь блестел, в столовом серебре отражались его блики. Фамильный фарфор, элитное вино, белоснежные скатерти — Кэндис чувствовала себя здесь чужой. По обе стороны от нее сидели Лукас и Шон, а напротив — чета Паркеров, Эмили и Том.
Девушка чувствовала на себе взгляд холодных голубых глаз миссис Паркер, от которого леденела спина и потели ладони. Кусок не лез в горло, она только пила воду и съела несколько ложек принесенного первого блюда.
— Кэндис, скажи, чем занимается твой отчим? — Том дружелюбно улыбнулся.
– Гарри хотел работать у вас на ферме, Шон предлагал ему место, но он решил уехать. Скорее всего, так будет лучше для него, мы жили в Эдинберге, на юге штата, он вернется обратно, там его друзья и прежняя работа.