Первое, что пришло в голову, попробовать узнать о дальнейших действиях папаши. Но как? Никаких разговор с отцом, а тем более по душам, у нас не было в принципе. Какие могут быть разговоры с человеком, которого я ненавидел всеми фибрами своей души! А то, что он мой родитель значилось лишь на бумаге. Жить в его доме было необходимостью, чтобы держать его при себе рядом, а руку на пульсе. Ему же было абсолютно все равно на это. Главное, что мы очень редко встречались в стенах дома и я не лез в его дела. Так он думал.
Иногда, проходя мимо гостиной, до меня доносились обрывки их с партнерами разговоров. Вот и сейчас я решил уже целенаправленно рискнуть и узнать хоть что-то.
Выйдя из комнаты, я максимально тихо, чтобы оставаться незамеченным, шел в сторону доносившихся голосов. Из-за угла было прекрасно слышно и даже видно. Внизу стоял мой папаша, а перед ним на диване восседал представительного вида мужик. Он внимательно слушал, как Райский, активно жестикулируя, пытался что-то объяснить, параллельно извиняясь за предоставленные неудобства.
— Урбанос, дорогой! Это всего лишь девка. Она даже не входила в число тех, с кем мы обычно работаем! Но даже тут я пошел тебе навстречу, несмотря на то, что она была замужем. Русские бабы такие, своенравные. Ничего не боятся. Мне пришлось принять крайние меры и заткнуть рты сразу обоим. Это ради твоей репутации, между прочим.
Я слушал и охреневал! Это он про Лену сейчас? Это по его приказу, как он выразился, заткнули рты Валерке и его жене? Думал, что прям сейчас выйду из укрытия и разорву на части обоих!
— И что теперь? — в голосе второго явно слышался прибалтийский акцент.
— Я готов полностью загладить свою вину. Наталья взяла на работу новенькую. Как раз подходящую по всем пунктам. Сегодня пообедаем в “Гроте” и ты, возможно, уедешь уже не один. Договорились?
Молча кивнув, прибалт допил свой стакан с виски.
Что за хрень! Они что, про Иру сейчас?! Ладони сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. И эта старая тварь — Наталья Леонидовна, тоже в курсе, и в деле! Хотелось прям сейчас достать свой нож и перерезать обоим глотки, без капли сожаления.
Но я прекрасно понимал, что так действовать нельзя. Слишком опасно. Надо включить холодный разум и отключить эмоции. Даже хищник нападает на жертву, оценив перед этим всю ситуацию. Значит и я таким буду.
Значит Ира не послушала меня тогда. Или не поверила. Да и с какой стати! Завалился к ней в дом какой-то ненормальный, наплел хрен знает чего и ждет теперь, что она сделает все как он сказал? Помимо того, что она меня не знает, она еще и сирота. Ей действительно идти-то некуда!
Посмотрел на часы. Папаша уже отправил своего холуя вперед, значит скоро и сам поедет. Вернулся к себе и заходил по комнате, как раненый зверь в клетке. Думал как поступить.
Сейчас влезать в дела отца так открыто просто глупо. Если он поймет, что я в курсе его делишек, то ничем хорошим это явно не кончится. Убрать меня, ему конечно придется еще постараться, но вот навредить и испортить жизнь Ире он вполне мог. Значит надо не показывать вида, что она мне интересна, чтобы не подвергать ее еще большей опасности. Только как?
Решил просто поехать в “Грот”, проследить за ситуацией. Действовать решил также, по факту.
Приехал на место, уселся за столик, чтобы видеть с любого ракурса всех, кто меня интересует. Выискиваю глазами Иру, но не нахожу. Пока мимо меня не проходит официантка и в нос мне ударяет сладкий, уже родной запах. Схватил ее за руку и втянул носом воздух. Она! Ира поворачивает голову и я охреневаю от ее внешности. Красивая такая, что крышу рвет! Подкрасилась даже и волосы забрала, оголяя тонкую гладкую шею, в которую так и хочется впиться губами.
— Отпустите! Мне больно! — слышу ее голос и делаю, что она просит.
Ира идет к столику моего отца, а я глаз отвести не могу. Она это что, для него так расфуфырилась? Или для этого прибалтийского упыря? Они делают заказ, предварительно оценив ее внешний вид. И по глазам отца понимаю, что он сам сейчас не прочь с ней развлечься. Но Ира уходит на кухню.
Вскоре она возвращается вновь, с подносом и выставляет все перед ними на стол. Вижу как Райский не отпускает ее, берет за руку, держит, а она испуганная такая. Даже подошедшая внезапно Наталья Леонидовна не решает ничего, хотя руку он отпускает. Ире явно все это не нравится, она отходит назад, смотрит по сторонам, словно ищет защиты. И это срабатывает! Мой мозг отключается и я встаю и иду к ней. Мой отец замечает меня и его глаза расширяются.