Я знаю, что он дома. И знаю, что сегодня будет самый поганый момент в его и моей жизни. Сегодня свершится правосудие, о котором я мечтал всю свою сознательную жизнь.
Проезжаю пост охраны, паркуюсь возле входа и иду в дом.
Райский сидит в гостиной на диване с бокалом виски в руке. Мое появление его даже не удивляет. Но он слишком спокоен, потому что не проверял еще, видимо, содержимое сейфа. Не до этого было пока.
— Чего тебе надо? — глядя в одну точку, спрашивает.
Сажусь напротив него и смотрю на этого жалкого, испорченного жизнью и тщеславием человека. Даже отцом не могу его назвать, язык не поворачивается.
— Я ведь предупреждал, что оставлю тебя на десерт! А я всегда сдерживаю свои обещания!
— Пока твои девки у меня, ты и с места не сдвинешься, Богдан. Иначе, ты их больше никогда не увидишь.
— У меня к тебе предложение получше. Ты сейчас даешь отмашку, чтобы их обеих привезли сюда, прямо сейчас. А я подумаю, грохнуть тебя сразу или дать еще насладиться жизнью.
Райский переводит взгляд на меня в полном недоумении.
— Богдан, ты сейчас шутишь так? Может ты конечно и крутой вырос, но со мной тягаться все-таки кишка тонка. Да и Иру я тебе просто так не отдам, договор она подписала, но не выполняет.
— Какой договор? — наигранно спрашиваю.
Он сейчас похож на испуганного зверька, который не понимает, что происходит и в чем подвох.
— Ты совсем дурак или прикидываешься? Сильно головой ударился в аварии? Договор, по которому Ира принадлежит мне до тех пор, пока я сам его не расторгну. По которому, она должна оказывать мне интимные услуги и выполнять все предъявленные мной требования. Ты это хотел услышать?
— Я это уже читал, — улыбаюсь победной улыбкой, — И еще много чего про твоих дорогих партнеров и друзей. Сколько же потратил времени и средств, чтобы собрать такое охренительное досье на них?
Райский сначала каменеет, а потом подрывается и бежит в кабинет. Я же наслаждаюсь своей маленькой победой и не двигаюсь с места. И когда он возвращается, на его лице уже нет той нелепой борзости. На нем лишь ненависть, вперемешку со страхом. Та искренняя ненависть, которую он испытывал ко мне всю жизнь. И сейчас я вижу, что дружков своих он боится куда больше, чем меня. Ведь за то, что хранится в той папке, каждый из этого немаленького списка, будет рад его уничтожить на месте.
— Чего ты хочешь? — его тон сразу меняется и он словно готов даже идти со мной на компромисс.
Тут же у него звонит телефон. Райский снимает трубку, слушает, а потом смотрит на меня.
— Хорошо, я согласен. Жду.
Он снова садится напротив и плескает себе в бокал еще виски. Глаза у него горят, губы поджаты и он старается не выдать своего волнения, но я чувствую, как поджилки этого ублюдка трясутся от напряжения.
— Сейчас привезут твоих девок. Что ты хочешь взамен документов из моего сейфа?
— Договор я тебе не отдам, да и нет его уже. А вот остальное очень заинтересует сразу нескольких игроков. И я бы с удовольствием посмотрел, что ты выберешь. Койку в камере или место на кладбище?
— Чертов урод! — орет он, — Такой же банный лист на моей заднице, как и твоя недоделанная мамаша! если бы я предохранялся с ней и не кончал в эту суку, то сейчас бы таких проблем у меня не было бы! — пышет своей ненавистью.
Вскакиваю с места. Оскорбления в адрес мамы режут похлеще ножа, делая безумно больно. Хватаю его за горло так, что он синеть начинает.
— Даже рта не открывай в ее адрес, мразь! Ты и мизинца никогда ее не стоил! И если ты думаешь, что я тебя не трону, потому что ты мой биологический отец, то ты глубоко ошибаешься. Ты мне никогда им не был!
Отпускаю его, давая вдохнуть и слышу, как он тяжело дышит, покашливая. Плескаю себе в стакан виски и залпом выпиваю. Горло обжигает, но алкоголь только подстегивает к тому, чтобы растоптать этого гада.
Какое-то время я просто слежу за ним, пока он явно пытается что-то придумать, как-то выкрутиться и решить, как поступить лучше. Мы ждем.
И вот я слышу звук подъезжающей машины. Выглядываю в окно первого этажа и сердце замирает. Из нее выходит этот чех, Томаш и выволакивает следом Иру с Катюшей на руках. Хочется ринуться к ним, обнять, поцеловать, предварительно двинув по морде их надзирателю. Но сейчас не та ситуация. Все должно быть под контролем.
Они втроем заходят в дом и я замечаю, что что-то не так. У Иры глаза на мокром месте, а Катя так и не посмотрела на меня, уткнувшись лицом в ее грудь.