Быстро оценив ситуацию и масштаб бедствия, он подходит ко мне и садится рядом на землю.
— Какого хера, зверь? Я тебя спрашиваю! — он говорит относительно спокойно, но я-то знаю, чего можно ожидать.
Я не отвечаю, лишь запускаю в волосы пальцы здоровой руки и до боли сжимаю. Хочется скальп с себя живьем снять за то, что снова не углядел, снова не уберег. Хреновый из меня вояка получается.
— Чего ты на этой дороге забыл? Мой дом совсем в другой стороне или забыл уже?
— Сокол, не гоняй воздух просто так.
— Ни х…я себе, просто так! Это, по твоему, нормальный расклад сейчас?! Где Ира твоя?!
— Не знаю. Их не было в машине. Когда я в себя пришел.
— Их?! — Сокол на мгновение замирает, а потом вскакивает и начинает ходить кругами, — Ты в своем уме вообще? На хер было ребенка тащить в свой дом?
Смотрю на него и он сразу понимает все по взгляду.
— Придурок! Давно совесть стала мучать такого, как ты?! Я предложил свой дом не потому, чтобы выглядеть пизд…ым парнем в твоих глазах и глазах твоей бабы! Мне показалось, что ты это понял! Смотри, сука, чего ты добился! Правильный ты наш!
— Все ноги растут от моего папаши! Успокоюсь, когда убью эту гниду! А потом буду каждый день на его могилу плевать!
Сокол подходит ко мне и хватает за плечо, пытаясь меня поднять. Я слегка морщусь, показывая, что рука не поднимается и болит.
— Ключица? — спрашивает и отпускает.
Молча киваю и сам поднимаюсь.
— Поехали! Тут надо обмозговать конкретно. Игра зашла слишком далеко и теперь мы похоже дошли до уровня главного босса.
— Куда едем?
— К Платову! — рявкает в мою сторону, — Меня приставили к тебе не для того, чтобы тебя грохнули. Но ты и тут смог отличиться.
Киваю в сторону машины.
— Машиной пацаны займутся. Сейчас позвоню.
Помогает мне дойти до машины, параллельно сообщая ребятам наше местонахождение. Теперь боль ощущается намного сильнее и я понимаю, что без волшебного доктора тут вряд ли можно обойтись.
— Давай быстрее, — прошу его поторопиться, когда мы выезжаем на дорогу.
Сокол сверлит меня своим колючим взглядом, а потом вдавливает педаль газа.
— Богдан, мать твою, хуе…й из тебя зверь! Неправильный! те хоть сами себя лечат…
У меня вылетает какой-то нервный смешок, отдающий в больное плечо и я, морщась, откидываюсь на сиденье и засыпаю.
— Он что, совсем с катушек слетел?! — слышу сквозь сон разъяренный голос Платова, — Там же ребенок был маленький! Совсем баба ему голову задурила? Так и жениться надумает…
— Сейчас не об этом надо думать, — теперь уже слышу слова Сокола.
— Ладно, думаю пора наведаться к горе-папаше, а то он уже с катушек совсем слетел. Держи меня в курсе всего.
Слышу как закрылась дверь. Открываю глаза и вижу перед собой Миху.
— Сокол! — во рту все пересохло и жутко хочется пить, — Дай попить.
Рука сильно примотана к груди, но болит уже намного меньше. Или это действие обезболивающих, не знаю. Сокол помогает приподняться и я жадно выпиваю весь стакан воды.
— Что с рукой? — спрашиваю.
Меня сейчас это волнует больше всего. Мне нужно срочно найти Иру, а с таким раскладом чувствую себя в полурабочем состоянии. При других бы обстоятельствах, я бы повалялся еще немного, но не сейчас.
— Ты везунчик просто, зверь. Перелома ключицы нет, лишь небольшая трещина. Но сустав тебе вышибло нехило. Пришлось ставить на место. Даже наркоз тебе дали, чтобы не орал слишком громко, — Сокол ржет надо мной, изображая подобие оскала.
— Собирайся. Поедем к моему отцу, — игнорирую его я и пытаюсь встать.
— А ну лежать! — прижимает меня к кровати и нависает надо мной, словно скала, — Прав Платов, говоря, что ты с катушек слетел напрочь! Куда собрался?
— Мне Иру с Катей найти надо, не понимаешь?
— Понимаю. Но в таком состоянии от тебя толку ноль. Завтра рентген и возможно снимут повязку.
— Завтра? Ты с ума сошел? Время уходит, Сокол! Нужно уже сейчас их искать! — ору я.
— Платов этим занимается уже, успокойся! Собирается к твоему папке в гости. Думаю найдет причину для обыска и разговора по душам.
В том, что отец причастен к похищению Иры с Катей, у меня сомнений не возникает. Наверняка, ему обо всем очень оперативно растрепал хахаль этой шалавы, Гели. И эта мразь решил одним выстрелом двух зайцев сразу. Но зная его, он точно не станет держать их у себя дома. Подождет, пока все уляжется и я сам к нему приду. Тогда что он будет делать?
И тут меня осеняет! Договор! Он станет шантажировать этим чертовым договором. А его юристы, я больше, чем уверен, его составили как надо, не придраться. Значит мне его надо достать раньше.
— Сокол! — подзываю его к себе, — Никогда не думал, что такое скажу, но этого козла силой не возьмешь, значит будем действовать также, как он. Я знаю, что вам с Платовым надо сделать. А остальное я беру на себя.
Глава 45
Кромешная тьма и тишина. Это все, что вижу и ощущаю, открыв глаза. Голова болит, просто раскалывается и снова тошнит.
Господи! Да когда уже это все закончится!
Последнее, что помню, был удар, там на дороге. И все. Но вот где я сейчас нахожусь, даже представить себе не могу.
Но все, в одно мгновение, становится неважным, когда рядом я слышу какое-то копошение, а затем детский плач.
— Катюша?! — зову девочку, потому что ее голос я уже не перепутаю ни с чьим.
— Ира! — плачет она, — Ира, ты где? Мне страшно!
Сердце стучит в груди бешено и мне кажется, что только этот стук сейчас слышен нам обеим.
— Катюш, сейчас, подожди! — на ощупь пытаюсь найти ребенка, ползая вокруг себя.
В конце концов, натыкаюсь на что-то маленькое и по визгу девочки понимаю, что нашла.
— Это я, Катенька! Не бойся!
Сгребаю ребенка в охапку и глажу по голове, пытаясь успокоить. Теперь я окончательно понимаю, что нас снова похитили и заперли непонятно где. А эта авария была лишь поводом для похищения.
А что с Богданом? Он же весь удар принял на себя! Неужели… Даже думать об этом не могу, да и не хочу. Включаю логику, которая хоть немного, но внушает оптимизма. Если бы с Богданом что-то случилось, то нас бы не прятали. Значит мы им нужны. А значит, он все равно нас найдет рано или поздно, в этом-то я точно не сомневаюсь. Надо только потерпеть немного.
Катя вся холодная, даже ледяная, но все также сжимает в руках плюшевого медведя. Я это поняла, когда ощутила что-то мягкое. И я начинаю растирать ее ручки своими и дышать на них, поднеся к своему лицу.
— Замерзла? — спрашиваю у нее.
— Угу, — уже клацает зубами Катя, — Здесь очень холодно и мокро.
— Прижмись ко мне сильнее и расслабься. Так будет намного теплее. Ну же, девочка!
Катюша делает то, что ей говорю и я чувствую сладкий запах ее волос. Теперь я понимаю, что значит натуральный запах человека, о котором мне говорил Богдан. Это то самое, что притягивает, заставляет чувствовать свое.
И сейчас я понимаю, что эта девочка моя. Никому ее не отдам. Сама горло перегрызу за нее.
Во мне словно материнский инстинкт просыпается. И мне нравится то, что я сейчас чувствую, защищая ее. И если учесть то, что возможно, я ношу под сердцем еще одного, ребенка Богдана, то не дай бог кому-то встать сейчас на моем пути.
— А где Богдан? — тихо спрашивает Катя.
— Не знаю, родная. Пока не знаю.
Не хочу врать ей, тем более, что она и так все понимает.
— Но он же спасет нас? Правда же, Ира?
— Конечно, Катюш! Даже не сомневайся! Просто нам с тобой нужно чу-у-уточку подождать и быть смелыми.
Проходит еще какое-то время, а ни к нам, ни за нами так никто и не приходит. Катя совсем окоченела уже и даже начала подкашливать. И это меня выводит из себя. Я не знаю зачем, но принимаю решение кричать. Не уверенна в том, что это хоть как-то поможет, но больше придумать нечего.
— Родная, закрой ушки ручками и не бойся, — прошу Катюшу и она сразу делает то, что ей говорят.
Я поднимаюсь с пола и, приподняв голову вверх, начинаю орать.