Платов после моих слов крепко обнимает меня, хлопая по спине.
— Вы все мои дети, сынок. Так что я с тобой могу поспорить еще. Ладно, поезжайте. Девочке и правда надо в больницу.
Сажусь за руль и несусь в нашу клинику. У организации Платова договор с ней и они без всяких обслуживают таких как мы, не задавая при этом, лишних вопросов. Именно туда меня привез Сокол после аварии, а теперь я везу к ним Иру с Катей.
Нас уже встречают прямо возле входа. Катюшу забирает детский врач, а на осмотре Иры настоял я. Она не хотела, считая, что у нее все нормально. Но по внешнему виду этого сказать было нельзя. И, видя мое, мягко сказать, недовольное лицо, она все-таки согласилась.
— Сделайте ей анализ на беременность, — говорю врачу после того, как Иру уводят в палату.
— Я вас поняла, сделаем, — отвечает она и идет догонять Иру.
Проходит около часа, а от педиатра нет никаких новостей. Катю положили в палату интенсивной терапии. Как оказалось, у девочки сильное обезвоживание, высокая температура и что-то там с легкими. Я не врач, но прекрасно понял, что дела не очень хорошие.
Иру уже обследовали и теперь я мог пройти к ней в палату. Когда захожу, то вижу ее, лежащей на кровати и в ее руке капает капельница.
— Это еще зачем? Что-то не так? — смотрю на нее с беспокойством и нежностью.
Моя Ириска, такая сильная, храбрая и очень выносливая девочка. Она ни на минуту не оставила Катю и готова была даже тайну мою раскрыть, чтобы спасти ее. И сейчас, глядя на нее, я понимаю, что люблю ее до безумия и готов все для нее сделать. Для нее и Кати, которые теперь и есть моя жизнь.
— Я не знаю зачем, но сказали, что там витамины, чтобы силы восстановить. Богдан, что с Катюшей?
— Пока новостей нет, сладкая. Но тут хорошие врачи, лучшие. Все с Катей будет в порядке.
Дверь внезапно открывается и в палату входит уже знакомая женщина-врач.
— Ну, как ваши дела? Как себя чувствуете? — она подходит к Ире, а сама косится на меня.
— Спасибо. Мне уже намного лучше. А зачем мне капельница, доктор? Со мной что-то не так? Не скрывайте ничего, пожалуйста!
— Что вы, с вами все более, чем нормально! Я бы даже сказала очень хорошо. Просто теперь, надеюсь, вы будете питаться нормально, чтобы родить здорового малыша…или малышку.
Сначала воцаряется гробовая тишина, а после, Ира начинает плакать. И это слезы счастья. А я не знаю, как на это должен реагировать, что сейчас надо сделать мне, потому что в голове только одно — Ира беременна, и я стану отцом!
Глава 50
— Богдан! Прекрати! — визжит Ира, пытаясь отбиться от моих рук.
— Если я сейчас не трахну тебя, то умру, поняла? Я серьезно, Ира!
— Фу! Ты животное! — смеется, потому что ей нравится, когда я говорю прямо, — Можно поприличнее выражаться в присутствие ребенка?
— Он еще не родился, Ир. И, вряд ли слышит сейчас то, о чем мы говорим, — я наступаю на нее.
— Ты не прав! — спорит со мной, — Все он понимает и слышит!
— Тогда он должен понять, что папочка очень сильно хочет маму и сейчас сделает ей очень хорошо и приятно!
Опускаю Иру на кровать и впиваюсь в ее сладкие губы. С беременностью, у нее грудь стала еще больше, налилась и теперь я с ума схожу от этого. Мну ее, стараясь не сделать больно, а сам зубами готов в нее вцепиться.
Теперь мы реже занимаемся сексом, потому что врач рекомендовала немного воздерживаться в первом триместре и теперь я осознал, что такое спермотоксикоз.
Она сладко стонет, а у меня член уже из штанов выпрыгивает. Она стала еще чувствительнее, чем раньше, из нее прям прет эта сексуальность самки. И я с ума от этого схожу.
Задираю сарафан и вижу, что она насквозь уже мокрая под ним.
— Да ты течешь уже вся! А мне мозги делаешь, что не хочешь! Маленькая стерва!
Сдираю с нее трусики и костяшками пальцев провожу по промежности. Она закусывает губу, громко стонет и я от этого почти готов кончить. Пиз…ц просто! Никогда такого со мной не было.
Вхожу в нее одним резким толчком, потому что не могу больше сдерживаться, совсем забывая, что надо быть аккуратнее. На момент застываю в ней.
— Тебе не больно? — наверное, сейчас это звучит по идиотски, но теперь мне приходится интересоваться и этим.
— Нет, мне очень хорошо! Не останавливайся! — извивается вся подо мной, сама подставляясь.
Начинаю двигаться в ней сначала медленно, затем постепенно ускоряюсь и уже не могу остановиться. Сейчас мне плевать на все вообще, когда я вижу, как ее сейчас разорвет просто от подступающего оргазма. Чувствую, как ее мышцы с силой сжимают мой член внутри, добавляя давления и сладкая выгибается дугой на кровати, цепляясь руками за простынь. Ее грудь перед моими глазами, такая налитая, красивая, с возбужденными сосками, и я кончаю следом за ней, крепко держа ее под спину и не давая опуститься. После последних, самых сладких толчков, кладу ее на спину и ложусь рядом.
— Беременность тебе на пользу и очень к лицу, — шепчу ей на ухо, — Ты стала такой чувствительной! Сожрал бы тебя!
Ира смотрит на меня, вся раскрасневшаяся, глаза блестят, губы опухшие от поцелуев и укусов, и я чувствую, что вот он, тот самый момент, лучшего быть не может.
Встаю, иду к столу и достаю оттуда бархатную коробочку, в которой лежит кольцо. Подхожу к ней и встаю перед ней на колени, прям так, в чем мать родила. Ира смотрит на меня сквозь слезы радости.
Она никогда не спрашивала меня про свадьбу. Даже не заикалась, собираюсь ли я делать ей предложение, но я знаю, что она мечтает об этом, как все нормальные девчонки.
Кольцо я купил в тот день, когда узнал, что Ира беременна. Поехал за цветами, по пути заехал в ювелирный и выбрал самое красивое и невычурное. Цветы подарил, а предложение сделать так и не рискнул. Испугался, наверное.
Но сейчас, когда она лежит передо мной на кровати, такая красивая, с горящими и мокрыми от слез глазами, я решил, что больше не хочу ждать. Она моя, навсегда, и будет ей теперь по закону.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спрашиваю, а у самого в горле пересыхает.
— Да, мой хороший! — она бросается мне на шею и целует, — Конечно я выйду за тебя! Потому что люблю тебя, зверя, больше жизни!
***
После выписки из больницы Иры, Катю еще держат там какое-то время. Ей становится намного лучше и с каждым днем она все быстрее идет на поправку. А мы решаем сделать Катюше сюрприз.
— Кате нужна отдельная комната, — говорю я, — А в моем доме всего одна. Поэтому, предлагаю съездить и посмотреть другой, побольше.
— Ты прав. А в свой старый вернуться не хочешь?
— Нет, я продам его. Это не дом, притон какой-то, и в нем плохая аура. Я бы его вообще сжег к чертям собачьим.
Отца тогда арестовали сразу же и даже его адвокат не смог ничем ему помочь, потому что все его друзья и партнеры резко выступили против него с железобетонными доказательствами, включая старую знакомую, Наталью Леонидовну. Ее, кстати, тоже обвинили в соучастии, чему я был несказанно рад. Но больше всего благодарить, видимо, надо Томаша. Криминальный мир ошибок не прощает.
Все права сразу перешли мне, как единственному законному сыну, на время его ареста. Но так как ему светит столько, что он вряд ли теперь выйдет на свободу, я стал чувствовать полное полноправие.
Сокол посоветовал отличный вариант дома, относительно недалеко от его собственного. Когда-то, он сам хотел его купить, но остановился на том варианте, где живет сейчас.
Мы приезжаем на место и Ира в восторге.
— Богдан, мне очень тут нравится! Тут так спокойно, красиво и даже есть маленький прудик!
— Ты уверенна? — спрашиваю я, а сам уже мысленно готов его купить.
— Очень! Богдан, давай его купим! Пожалуйста!
Спустя пару дней, мы оформляем документы на имя Ирины Терлеевой. И это ей мой свадебный подарок.
Я не настаиваю, чтобы она брала мою фамилию после свадьбы, слишком много плохого с ней связано. Я-то уже к ней привык, с рождения, но Иру заставлять не стану. Но вот ребенок будет носить мою фамилию, так же, как и Катя, после того, как мы оформим все документы.