Ещё пару недель назад Хьюга делал то же самое, и это воспоминание, открывшееся перед глазами Итачи, полоснуло ножом по горлу. Он проник под ее накидку, кладя одну руку на поясницу, другой сжимая проступавшую тазовую косточку, потянулся к чуть приоткрытым губам, но остановился на полпути.
— Подождите, — Сора уперлась ладонями в грудь. Вместо робкого желания продолжить подступило чувство страха.
— Прости, — Итачи выдохнул ей в щеку. Он поторопился. В данный момент игра в зверя и загнанную жертву облачилась в реальность.
— Да… — тихо сказала девушка чуть ли не дрожа, — мне жутко неудобно. Кажется, сейчас мое лицо похоже на помидор, поэтому простите меня, — Кояма произнесла это почти на одном дыхании и поднесла руки к горячим щекам.
— Мне всегда нравилась твоя прямолинейность. Что ж, тогда буду прям и я, — и вместо продолжения фразы Итачи невесомо коснулся губами ее виска и стал плавно поглаживать шею сзади. Куноичи чувствовала его вздымающуюся грудь, слышала отчётливые удары сердца и легкий аромат порошка от тонкой водолазки. Зарождающиеся ощущения были для неё новыми, совсем не знакомыми, но не менее приятными. В то же время ее не покидало чувство, что все идёт неправильно; все не так, как должно быть на самом деле. И это чувство связывало ей руки. — Сора, — как можно мягче произнес он, — сегодня на ужине Мизукаге-сама сделает тебе одно предложение.
— Что он предложит? — после некоторой паузы спросила куноичи, но Итачи молчал. — Вы не ответите?
— Ты сама все услышишь. Не хочу торопить события. Ты не сможешь отказаться: это будет верх неуважения.
— Но я ведь могу и согласиться.
— Можешь, но не делай этого, — если бы Итачи не уткнулся ей в шею, она бы одарила его вопросительным взглядом.
Постояв так ещё с минуту, девушка неуверенно отстранила его от себя, промычала что-то нечленораздельное и вышла из комнаты. Если она хотела сбежать, то было уже поздно, — он решил, что не отпустит.
Все было неверно, нескладно, ненормально. Что-то внутри подсказывало, что так дела не делаются, что так нельзя. Было глупым отрицать, что Итачи ее привлекал как мужчина. Она терялась в его темных глазах, которые будто засасывали в омут, и порой девушка не знала, как оттуда выбраться. И это ее действительно пугало. Складывалось ощущение, что все из клана Учиха были такими — нелюдимыми, строгими, обладали тяжелым нависающим взглядом, окутывающим плотной пеленой страха. Она помнила, как однажды в ее небольшую рабочую комнату зашёл Саске Учиха, без приветствия сказав:
— Сделайте что-нибудь с этим, — и, сняв синюю рубашку с гербом своего клана, без стеснения встал перед ее лицом. На коже проступали покраснения, местами покрытые сухой корочкой, маленькие язвочки на теле были схожи с картой звездного неба.
— Есть ли температура? — Саске отрицательно помотал головой. — Зуд? — кивнул. — Раньше было такое?
— Нет. Просто уберите это, — с раздражением кинул темноглазый.
— Это обычная аллергия. Я могу убрать покраснения и снять зуд, но если не исключить причину возникновения, то завтра же повторится то же самое, — Сора заметила, как он поджал губы и недовольно хмыкнул. — Тренировались на природе в непривычном для вас месте?
— Нет.
— Трогали бездомных кошек или собак?
— Нет.
— Употребляли ранее незнакомые продукты?
— Орехи. На днях вынудили попробовать какой-то десерт с ними. Обычно я их никогда не ем.
— Тогда тут все ясно: больше не ешьте орехи, — Сора пожала плечами и улыбнулась, видя сосредоточенное лицо парня. Он был так похож на Итачи. И если бы не короткие волосы и отсутствие длинных полос на лице, простирающихся от темных бровей до кончика носа, Кояма бы подумала, что это и есть он. Даже взгляд и голос были одинаковыми.
— Ненавижу сладкое… — прошипел тот и хотел было по привычке почесать одну из язв, как девушка ловко перехватила его руку.
— Не стоит, — куноичи мягко улыбнулась и в следующую минуту поднесла свои ладони, окутанные зелёной чакрой, к его покрасневшей коже.
Отличие, явно прослеживающееся между братьями, Сора увидела своими глазами и почувствовала на себе: во взгляде Итачи можно было разглядеть нежность, которую тот упорно пытался спрятать. Даже сегодня, когда Учиха крепко обхватывал ее талию, явно недвусмысленно терся носом о шею, она ощущала ласку, на которую он, как казалось раньше, не был способен. Щеки покрывались алой краской, когда куноичи вспоминала, что их капитан завёл ее в свою комнату, а она, заглушая внутренний порыв сбежать, осталась. Но почему она хотела уйти? Потому что считала, что выглядит непристойно, или просто боялась Итачи? Или потому что в ее голове постоянно вертелся вопрос, который Сора пинками отпихивала: что бы сказал Неджи?
Раздражение, вызванное мыслями о Хьюге, делало ее движения резкими и рваными. С силой проведя расческой по мокрым запутанным волосам, Сора прошипела от боли, когда та встретилась с очередным узелком. Она шумно выдохнула и, сжав зубы, продолжила попытки прочесать шевелюру. Длинные волоски падали на деревянный пол, некоторые оставались на расческе. Как никогда ей хотелось хорошо выглядеть на вечернем ужине, до которого оставался считанный час, поэтому Кояма шумно выдохнула, словно выпуская через легкие гнев и открыла небольшую сумочку, больше похожую на пенал, принямаясь за легкий макияж. Хотя она не знала, можно ли называть использование туши, карандаша для бровей и коралловой помады макияжем. Сора взглянула в зеркало: лицо потеряло тот освежающий загар, а впалые щеки ещё больше выделяли скулы. Она подумала, что мама начнёт кормить ее с удвоенной силой, и счастливо улыбнулась.
Ее повседневное платье вполне подходило для ужина, поэтому девушка не стала выдумывать и надела его, оставив плотную накидку на вешалке, которая ранее прикрывала острый вырез на груди. И, собрав волосы в высокий хвост, тем самым открывая тонкую шею, она услышала стук в дверь.
— Да? — громче обычного сказала Сора, ожидая, что стучавший догадается, что дверь не заперта, и он не заставил себя ждать.
— Ты готова? — с порога спросил Итачи.
— Да. Вы хотите пойти вместе? — неуверенно спросила она и потянулась за протектором, чтобы водрузить его на привычное место.
— Поэтому я и зашёл за тобой, — он хотел помочь ей завязать узел на талии, но Сора сделала шаг назад, словно отшатываясь, смущённо произнесла:
— Я сама, — ей было неловко вновь чувствовать близость Учихи, который покорно ждал ее. — Готово, можем идти.
Он пропустил ее, оглядывая снизу вверх и отмечая, что она умело подчеркивала женственные очертания фигуры и никогда бы не поверил, что Сора даже не догадывается, каким взглядом ее порой провожают молодые люди.
— Давайте зайдём за Неджи. Думаю, было бы лучше появиться всем вместе, нежели по отдельности.
— Он уже ушёл, — ответил Итачи и сделал вид, что не заметил ее волнение, когда она произнесла его имя.
— Мог бы и подождать, — пробурчала шепотом Сора и недовольно оглянулась в сторону комнаты Хьюги. Она понимала, что тот всячески ее избегает, но не могло ведь это длиться до бесконечности! Всему есть свой предел.
— Так хотела пойти вместе с Неджи? — словно заговорщически спросил Учиха. Он боялся услышать положительный ответ, хотя подозревал, что она никогда этого не скажет хотя бы из-за обиды.
— Да, — твёрдо ответила Кояма, — хочу выпытать у него хоть слово. Знаете, говорят, что нет ничего хуже, чем молчание, и это правда — его молчание убивает меня. А ещё убивает то, что я пытаюсь помириться, — хотя мы и не ссорились! — а он и здесь игнорирует меня, словно мы никто друг другу, — Сора обхватила себя за плечи, опустив голову в пол. Мысли облачились в слова и от этого стало ещё хуже. Итачи молчал, за что девушка была ему благодарна.
— Почему все это произошло? — всё-таки он подал голос, стараясь делать его максимально отстранённым. Куноичи будто ждала этого вопроса и с неподдельным жаром начала рассуждать вслух: