– Блин! – Генка посмотрел на часы. – Все еще спят! Может, поднять?
– Не надо, – Лера отвела мученический взгляд в сторону. – Пусть поспят. Я потерплю. Наверное, вчера вечером что-то не то съела…
– Не то?! – возмутился простодушный Генка. – Да ты одна уплела больше, чем мы шестеро! Намешала всего! Сладкого, соленого, жирного! Какой желудок выдержит?!
Лера хотела было оскорбиться, но вовремя вспомнила про собак и тут же свернулась жалким клубочком. Страдальческая морщина на лбу, пушистые ресницы чуть трепещут…
Генка обреченно вздохнул. Умные псы, понимая, что концерт окончен, и их новый хозяин бездарно проиграл, неохотно поднялись.
Генка даже дверью не хлопнул!
Таня позвонила, когда семья сидела за столом. Причем Лера, забыв про больной живот, уписывала блинчики с творогом так, что Генка невольно забеспокоился. И путанно о своей обеспокоенности заявил. Его даже не сразу поняли.
– Живот? – удивилась Леля. – Какой живот? Чей?
– Мой!
Лера схватила с блюда еще один блинчик. Откусила, сладко зажмурилась и с набитым ртом прошамкала:
– Уже не болит, не беспокойтесь.
– А когда болел? – поинтересовался ее отец.
– С утра, – хмуро буркнул Генка, провожая взглядом очередной исчезающий блинчик.
– Э-э… а собаки были уже выгуляны?
Сергей Анатольевич сдвинул брови и поставил чашку с кофе на стол. И даже газету отложил в сторону.
– Нет!
Лере отцовский интерес не понравился. Она настороженно покосилась на него и торопливо встала из-за стола. Подмигнула озадаченной Леле и, прихватив с собой еще пару блинчиков, исчезла.
Генка помрачнел. Леля недоуменно посмотрела на мужчин:
– А при чем здесь собаки?
– Да так, – неопределенно протянул Сергей Анатольевич.
Генка автоматически, не чувствуя вкуса, жевал. Мама пожала плечами:
– Странные вы какие-то! Больной живот и собаки… Ну где тут связь?
Генка подавился и заперхал. Сергей Анатольевич протянул руку, заботливо похлопал его по спине и насмешливо ухмыльнулся:
– Тут ты не права. Связь прямая. Правда, Генка?
И тут зазвонил телефон. Радуясь, что ответа от него не ждут, Генка схватил сотовый и выскочил в коридор.
Звонила Таня. Генка непонимающе хмурился, пытаясь разобрать лихорадочный, невнятный шепот одноклассницы.
– Ничего не понимаю! Ты что, плачешь? Из-за чего? Коробка? Какая коробка? С «птичьим молоком»? Ну да, я помню, как Лерка какую-то пару коробок принесла. Я просто не обратил внимания – какие именно. И что? Ну да. Она сказала – отцу, а ты велела на стол бросить. Да что случилось-то?!
Выслушав путаные объяснения Ивановой, Генка кивнул:
– Ладно. Пойду Лерку потрясу, может, она что помнит. Потом перезвоню, жди.
Но поговорить с Лерой оказалось не так-то просто. Дверь в ее комнату была плотно закрыта.
Генка осторожно постучал: никакого эффекта.
Он приложил ухо к замочной скважине и невольно отпрянул в сторону. Вдруг показалось, он слышит чей-то гнусавый, чуть хрипловатый голос. Явно не Леркин.
Генка осторожно потряс головой, но странный голос не смолк. Наоборот, он стал громче.
Рявкнул пес. Генка почему-то подумал, что это Ральф. Клоп был слишком ленив и обычно молчал. Гнусавый невнятно продолжил свой монолог. Генка напряг слух, но слов не разобрал. Зато понял, что Лерка все же в своей комнате. Потому что она крикнула:
– Прекращай!
Однако гнусавый не внял. Напротив, громко завопил. ОЧЕНЬ громко. Генка покраснел, но решил, что ему послышалось. Разозлился и забарабанил в дверь.
В комнате засуетились. Почему-то упал стул. Затем взвыл попавший кому-то под ноги Клоп. Предупреждающе заворчал черный терьер. Кто-то невнятно выругался. Голос по-прежнему казался гнусавым. Снова что-то упало. И наконец дверь распахнулась.
Генка решительно отодвинул Леру в сторону и вошел. И застыл у порога, открыв от изумления рот.
В комнате будто бы небольшой ураган прошел! На полу валялся не только опрокинутый в спешке стул, но и несколько слетевших с полок книг.
Яркими, красочными пятнами оживляли бежевый палас беспорядочно разбросанные Леркины вещи.
Обе собаки, естественно, находились тут же. Ральф притворялся спящим, и если бы не предательски подрагивающее ухо, Генка ему, может быть, и поверил. Жалобно поскуливающий буль спешно вылизывал заднюю лапу. Почему-то здоровую. На столе покачивалась накрытая темным платком клетка. В ней кто-то шумно ворочался.
Леркин зоопарк Генку уже достал, и он поспешно перевел взгляд на новую родственницу. Зрелище оказалось не для слабонервных.
Лера почему-то решила, что ей пришли припомнить сегодняшнюю побудку. Поэтому приняла должные меры: подбоченилась и выставила вперед ногу. Выглядела она воинственно, и бедный Генка гулко сглотнул. Но не ушел. Он был человеком слова, а Таня ждала звонка.