Однако едва ли случившееся сильно волновало командира. Ибо привык он жить от приказа к приказу. А коль распоряжения и, тем более, грозного окрика свыше нет, то значит, все в порядке. Можно по-прежнему вышивать гладью, просиживая штаны в штабе и перекидываясь в картишки. Ну и помаленьку пополнять себе карманы мздой, собираемой с заезжих моряков и торговцев. Как же без этого.
А вот Джавьяр его чувств не разделял. И, вдобавок, будучи в подпитии, даже не думал сдерживаться.
- Эй, вы! - заорал он в ночь, словно надеясь докричаться до отчалившей "Морской бестии", - гниды пиратские! Да стоит мне... да хоть пальцем пошевелить... и ваше корыто гребаное разнесут из пушек! Вы слышали?..
Вежливое покашливание из-за спины заставило Джавьяра умолкнуть на полуслове и обернуться. В паре шагов от него и береговых стражей стоял человек с осанкой аристократа даже несмотря на непритязательную одежду. В темноте, из-за стройности, его можно было принять за юношу. Но лицо с аккуратной черной бородкой и заметными морщинами выдавало человека средних лет.
- Сэр Ролан из Каз-Рошала, - представился он, - я здесь по поручению его величества.
- А я здесь, чтобы посмотреть на того дерзкого вруна! - вскричал Джавьяр, вскидывая руку, сжатую в кулак.
Ролан потянулся было к рукояти шпаги, таившейся под полой плаща. Однако тревога оказалась ложной. Его собеседник просто швырнул на землю скомканный листок бумаги. По всей видимости, записку, что передала Аника.
Командир и двое бойцов береговой стражи меж тем предпочли незаметно удалиться. Не желая ни заправилу негласного городского гневить, ни того, кто назвался представителем короля. Ибо мало ли как расклад изменится. Примешь чью-то сторону - и оно аукнется проблемами на службе.
Так что Джавьяр и Ролан остались один на один. Возле причалов и похожих на огромные ящики портовых складов. Да с тусклым фонарем на столбе в качестве единственного источника света.
Отсутствие свидетелей было на руку, по крайней мере, королевскому конфиденту. Дав возможность ему и высказаться по делу, и рассчитывать на честные ответы. Насколько честность вообще была свойственна людям вроде Джавьяра.
- Претензии у меня... и у двора, собственно, просты, - начал Ролан, - ваш брат...
- А может, хватит нести бредни про моего брата?! - рявкнул, перебивая, его собеседник, - мой единственный брат, чтоб ты... вы, сэр, знали, сдох еще в детстве. Его покусали местные насекомые... заразили какой-то дрянью.
- Вот как? - не без удивления переспросил Ролан, - тогда у меня вопрос. Имя Джилрой вам о чем-нибудь говорит?
- А-а-а! - радостно и словно бы даже с облегчением протянул Джавьяр, - вот кого вы, сэр, простите за выражение, сцапали. Хе-хе, брат... никогда б не догадался. Да будет благородному сэру известно, мы с этим Джилроем даже не дальние родственники. Просто в молодости я крутил с его старшей сестрой... Виктора... Вика ее звали. И она возьми да помри раньше времени.
- Тоже насекомые? - не удержался от участливого вопроса Ролан.
- Да нет, - Джавьяр махнул рукой, - какая-то мразь на улице ножом пырнула, когда Вика ночью домой возвращалась. Ну, умирая, и попросила меня позаботиться о ее братике... этом десятилетнем балбесе. Чтоб, значит, на улицах не болтался... человеком вырос. И что мне оставалось делать? Не мог же я не выполнить последнюю волю умирающей... тем более я ее любил. Хе-хе... благородный сэр-то не знает, наверное, что такое любовь. Благородный сэр, если и женился, то ради титула, поместья и всего в таком духе.
Вообще-то Ролану было, что возразить на такое мнение собеседника о благородном сословии. Конфидент помнил, как горевал король, когда потерял супругу - та умерла во время родов. Искренне горевал, чуть ли не плакал на похоронах. Так что чувство любви хотя бы монарху было не чуждо.
Однако пускаться в бесплодные споры Ролану не хотелось. Вместо этого он поинтересовался:
- Так неужели этот Джилрой вам не нужен? И вообще безразличен?
- Безразличен! Не нужен! - передразнил, вскричав, Джавьяр, - ха-ха, да будь он мне не нужен, болтался бы по городу как дерьмо на волнах. Нет, я разглядел в парне талант... вовремя разглядел. Я дал ему работенку... непыльную. Ну ладно, может и пыльную, но с нею он справляется играючи. И да видят все боги, жалованьем я его не обижаю. Не то б нечего ему было пропивать да в карты просаживать.
- В таком случае поговорим о так называемом таланте Джилроя, - сказал Ролан, - и о так называемой работе...
- Если ты... вы об изумрудах, - снова перебил Джавьяр, - то хоть из штанов выпрыгните - вы их не увидите...
"Об изумрудах, - сразу подметил про себя конфидент, помня, что в ожерелье изумруд был один, - так их на твоей совести несколько!"
- ...но я могу предложить вам другую сделку. У меня дома живет еще один королевский мальчик на побегушках. Вальдером зовут... знаете такого?
"Вальдер жив!" - снова намотал на ус, причем не без радости, Ролан.
- ...кормить мне его не с руки, убивать - его величество может разгневаться, - все распинался Джавьяр, - потому предлагаю его жизнь и свободу в обмен на жизнь и свободу Джилроя. Назначим новую встречу...
"Короля он прогневить боится, - подумал конфидент, внутренне усмехаясь, - прямо как та дама из анекдота. У которой дом сгорел, а она переживает, что одеться, как следует, не успела..."
А вслух молвил жестко:
- Насчет встречи - будет видно. У меня вопрос по поводу изумрудов. Почему нельзя их вернуть?
- Да потому, благородный сэр, - Джавьяр ухмыльнулся, - что их уже нет у меня. Да, признаю: они были похищены при нашем с Джилроем участии. Но не для меня. Если сэру интересно, еще раньше эти камушки были выкрадены авантюристами с другого берега... у дшерров. И один из знатных ящерок попросил меня вернуть их... по сходной цене, понятно.
- Но зачем? - вопрошал Ролан, про себя неприятно удивляясь. Ибо собеседник его не только презирал законы. Не только проворачивал темные делишки и наверняка обогащался в обход казны. Но и, похоже, позволил себе еще один грех - измену. Не то как иначе назвать сделку с врагом?
- Зачем-зачем, - в голосе Джавьяра прозвучали нотки снисхождения, - да затем, что каждая сторона получила то, что хотела. Я - золото. А к дшеррам возвратились изумруды... священные. Из то ли короны, то ли диадемы их верховного божества. Как там его... Нарршшак, кажется. И если один из камушков случайно угодил в королевское украшение - не думаю, что для его величества и ее высочества это большая потеря.
На несколько мгновений оба собеседника замолчали. Джавьяру, как видно, больше нечего было сказать. Тогда как Ролан обдумывал услышанное. И оно все меньше нравилось королевскому конфиденту.
Мало того, что миссия по поиску ожерелья зашла в тупик. А точнее, след терялся в глубине джунглей. Куда менее приятным было то, чем изумруды дшерров могли грозить роду людскому. Или хотя бы той его части, что населяла Колонию.
Определенно, целостность короны-диадемы дшеррского божества была очень важна. Не то бы стали вообще хладнокровные аборигены шевелиться? И уж тем более идти на сделку с ненавистными людьми? Нет... при условии, если результат не превосходит по ценности их усилий. В том числе и выраженных в золотых слитках.
А добиться такого превосходства можно в единственном случае. Сделавшись сильнее... например, вернув себе милость верховного божества. Сделавшись сильнее, и...
- Вы изменили королевству в пользу врага, - уже вслух заключил Ролан, - и не подумали о последствиях.
- А вот тут благородный сэр изволили ошибаться, - ничуть не смутился Джавьяр, - о последствиях... возможных я подумал, оценил и взвесил. И одни из возможностей признал легкими, а другие даже полезными. Это я про лишнее золото, перекочевавшее из сокровищниц дшерров в подвалы моего дома.
Теперь о "легкости". Ящерки могут просто любоваться на восстановленную диадему своего Нарршшака. Да и сидеть себе в джунглях. Могут и снискать божественную милость какую-то, чтоб колдуны их стали сильнее, а воинов сложнее убить.