После короткого молчания судья сухо осведомился:
– Это ваша версия происшедшего?
Дагмар моргнула:
– Да, сэр.
– Понятно. Мы будем готовы выслушать вас снова, если вам придет в голову что-то новое после того, как выскажется Присцилла Мендоса.
Присцилла шагнула вперед.
– Мы с госпожой Коллиер никогда не были дружны, – возмущенно начала она. – Она обокрала меня и продала мои вещи… в мелочную лавку на Парктон…
Судья поднял руку.
– Этот вопрос здесь не рассматривается. Пожалуйста, ограничьте ваше заявление происшествием на улице Халвингтон.
Присцилла закусила губу.
– Я увидела госпожу Коллиер на улице Халвингтон, – начала она снова, – когда возвращалась в порт. Она заговорила со мной. Я ответила на ее приветствие и попыталась пройти мимо. Госпожа Коллиер преградила мне дорогу и схватила меня. Я считаю, что она намеревалась меня изнасиловать, но, возможно, это несправедливо. В тот момент казалось, что ее намерения именно таковы, и я… – тут она замолчала и перевела взгляд на капитана, – я вышла из себя, – виновато призналась она.
Капитан кивнул, и Присцилла снова обратилась к судье:
– Я пыталась защищаться от того, что сочла нападением. Госпожа Коллиер продолжала преграждать мне путь и в какой-то момент вытащила нож. Я смогла ее обезоружить, но она меня схватила. Вот почему я оказалась в том нелепом положении, из которого меня спас полисмен. – Она вздохнула. – Таково мое заявление.
– Очень ясно, госпожа Мендоса. Спасибо.
– Я хотел бы указать, – неожиданно заговорил Сав Рид Оланек, – что вражда между этими двумя личностями представляется давней…
– Вот именно, – прервал его капитан, – и в связи с этим, судья, я позволю себе предположить, что каждая имела полную возможность излить свои чувства. Конечно, справедливо наложить на них штраф за нарушение общественного порядка. Но поскольку маловероятно, чтобы они в ближайшее время снова встретились…
Судья Келбар тепло ему улыбнулся:
– Я вполне полагаюсь на то, что вы сумеете контролировать своих подчиненных в течение всего времени вашего пребывания в порту, господа. Моя вера в вашу благонадежность позволяет мне не требовать того, чтобы обе правонарушительницы оставались в течение этого периода на борту. Но, конечно, им не разрешается покидать пределы порта. Да, и, разумеется, будет наложен штраф. – Он сдержанно кашлянул. – За драку на улице – сто монет с каждой. За то, что было обнажено смертоносное оружие – двести пятьдесят монет. За владение вышеупомянутым оружием без лицензии Арсдреда – шестьсот монет. Сопротивление при аресте… – Он поднял голову и улыбнулся – сначала Горди, потом капитану. – Думаю, это мы забудем. Плата за перевозку – по пятьдесят монет с каждого.
Таким образом, с Дагмар Коллиер через ее поручителя Сав Рида Оланека взимается штраф в тысячу монет. С Присциллы Мендоса через ее поручителя Шана йос-Галана – сто пятьдесят. С Гордона Арбетнота с его поручителя Шана йос-Галана – пятьдесят монет. Оплату можете произвести на выходе, через кассу.
Он встал и величественно покинул зал суда. Следом вышел полисмен.
Шан пристально всмотрелся в застывшее лицо Оланека.
– Тысяча монет, – сочувственно пробормотал он на торговом. – Это вас не слишком затруднит, Оланек? Если хотите, я могу дать вам в долг.
– Спасибо, нет! – огрызнулся тот, отрывисто кивая своей подчиненной.
Шан вздохнул.
– Какой вы вспыльчивый, Сав Рид! Плохо спите? Надеюсь, вы не больны. Ну, по крайней мере мы знаем, что совесть у вас чиста, правда? Кстати, похоже, госпожа Мендоса потеряла очень необычные серьги. Вы слышали про Калинтака с Медузы? Чудесный парень, очень добродушный. А какие вещи ему удается впихнуть в самое маленькое пространство! Встроенные датчики, следящие устройства и все такое прочее… Если вам понадобится нечто в этом духе – ведь вы так любите украшения…
Дагмар Коллиер застыла рядом с ним, потрясение уставившись на него.
– Датчики? – переспросила она с ужасом и любопытством. – И насколько маленькие?
– О, вас это заинтересовало? Он очень дорого берет, знаете ли. Но просто крошечные! Например, ему достаточно самой обыкновенной сережки. Художник…
– А, хватит! – рявкнул Сав Рид, резко поворачиваясь. – Не обращай внимания на этого шута. Пошли!
И он удалился в сопровождении Дагмар.
Шан покачал головой и протянул руку Горди, который сразу же подошел и положил на нее свою ладошку.
– Ну, дети мои… Госпожа Мендоса?
Присцилла подошла к столу с уликами и стала осторожно собирать осколки хрусталя, укладывая их один за другим себе на ладонь.
– Крелм! – пробормотал Горди, подходя к ней. – Присцилла, что ты делаешь? Она же разлетелась вдребезги!
Присцилла не подняла головы.
– Это – мое единственное имущество на всем свете, и я без него не уйду.
Она говорила совершенно ровно, и от такого отсутствия эмоций у Шана волосы встали дыбом. Он поспешно подошел к ней, вытащил из рукава шелковый платок и уронил его на стол перед ней.
– Вы порежетесь, Присцилла. Возьмите вот это.
– Спасибо.
Ее голос остался ровным, но ему показалось, что он смог различить слабый отзвук чего-то…
Держась за руки, они с Горди ждали, пока она не собрала все осколки, увязав их в платок. Горди взял ее за руку, и все вместе они отправились в кассу платить штрафы.
65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД
143-й ДЕНЬ ПОЛЕТА
ПЕРВАЯ ВАХТА
2.00
– Сделай мне одолжение, Горди, – негромко проговорил капитан, – забудь сообщить матери о том, что ты был арестован.
– А я был? – ошеломленно спросил мальчик. – То есть – это ведь было не по-настоящему. Со мной ничего не сделали.
Капитан рассмеялся.
– Ты был под арестом, могу тебя заверить. На разных планетах детали могут меняться, но общая картина остается одинаковой: наручники, судья, штрафы. Матери о таком слушать не любят, даже если им тщательно объяснить, что ты был совершенно невиновен. Кстати, я вспомнил: а как на этой штуке оказались твои отпечатки?
– Присцилле приходилось туго, – объяснил Горди. – А там валялся этот нож. Я пытался понять, как он работает…
– Правда? И с какой целью, позволь узнать?
– Ну, я подумал, что если порежу Дагмар руку, она ее отпустит.
– Теоретически – да, – признал капитан. – Явись к Паллину Конраду после завтрака. Вижу, тебе пришло время научиться самозащите.
– Есть, кэп. – Он немного помолчал. – Шан…
– Да, дорогой?
– А я имею право… Можно мне рассказать деду, что меня арестовали? Я ведь не сделал ничего плохого…
Присцилле показалось, что в последних его словах прозвучала глубокая неуверенность.
Прошуршав каблуком по мостовой, капитан опустился на одно колено, так что его глаза оказались на одном уровне с лицом Горди.
– Ты просто непременно расскажешь об этом деду, – твердо проговорил он, кладя большие ладони на сутулые плечи мальчика. – Он будет тобой горд. Ты действовал предусмотрительно и благородно, ты пришел на помощь своей коллеге и другу. – Он приложил ладонь к нежной щеке. – Ты поступил прекрасно, Горди. Спасибо.
– Да. – Присцилле показалось, что ее голос доносится откуда-то издалека. – Спасибо тебе, Горди. Ты спас мне жизнь.
Моргая, он уставился на нее через плечо своего кузена.
– Правда?!
Она кивнула, не представляя себе, что сейчас может отражаться у нее на лице.
– Она действительно брала надо мной верх. Я не могла дышать. Ты все сделал правильно.
Ей смутно казалось, что надо было бы найти еще какие-то слова, но в этом не было необходимости. Последняя тень сомнения исчезла с юного лица. Он ухмыльнулся.