«Взрыв национализма», если использовать слова английского историка Арнольда Тойнби, инициировал цепную реакцию перемен, вызвал повсеместное обострение национального самосознания, рост интереса этносов к самоиндефикации, к собственной культуре, оказал воздействие на страны и регионы, где казалось бы, национальный вопрос давно решен. Возникло то, что можно назвать «вторичным национализмом». В наши неспокойные времена существенно изменилось само содержание, идеологическое наполнение национальных лозунгов и программ. Теперь национализм — особенно на Востоке — переплетается с религиозным фанатизмом. Разочарование в модернизации путем вестернизации, американизации всего и вся вызвали к жизни новый вариант «холодной войны» — противостояние религиозно-националистической идеологии и демократических, либеральных ценностей. Это дает повод говорить о грядущих «столкновениях цивилизаций». А симбиоз религии и национализма делает этнические конфликты еще более затяжными и ожесточенными.
Национальное подменяется этническим, и национализм приобретает характер этнократии, в ряде случаев агрессивной. Реально на постсоветском пространстве воплощается два взаимосвязанных принципа: «территория — для одного этноса» и «одно государство, одна религия». Размежевание идет по принципу «свои/чужие» и этничность, как правило, навязывается з насильственной форме [4]. Все это придает внешне- и внутриполитическим отношениям на постсоветском пространстве четко выраженный этнический или этноконфессиональный характер.
Конфликт — это всегда многоплановое и многоуровневое событие, он не возникает внезапно, а развивается постепенно, довольно длительное время в форме активности экстремистских сил и групп, готовящих общественное мнение и психологическую почву, провоцируя правительство на непопулярные меры путем забастовок, антиправительственных выступлений и массовых акций ненасильственного характера (митинги, манифестации, голодовки, пикетирование государственных учреждений, важных объектов, перекрытие магистралей транспортной системы), захвата заложников, акциями саботажа и т. п.
В самом общем виде конфликты принято классифицировать по следующим основаниям:
• с точки зрения зон и областей их проявления. Здесь прежде всего выделяются внешне и внутриполитические конфликты, которые в свою очередь подразделяются на целый спектр разнообразных кризисов и противоречий;
• по степени и характеру их нормативной регуляции;
• по качественным характеристикам, отражающим различную степень вовлеченности сторон, интенсивность кризисов и противоречий;
• по временным характеристикам: долговременные и кратковременные. Некоторые конфликты в политической жизни можно завершить в течение предельно короткого времени, тогда как другие могут быть соотнесены с жизнью целых поколений;
• в соотношении со стремлением и организацией режима правления. В данном случае как правительственные выделяются конфликты вертикальные (характеризующие взаимоотношения субъектов, принадлежащих к различным уровням власти) и горизонтальные (раскрывающие связи одного ряда субъектов с носителями власти).
Следует подчеркнуть, что любой конфликт должен рассматриваться в социальной и политической среде, в которой он возник и развивается. «Качество среды, ее динамика во многом определяют то, случаен или нет данный конфликт в данной среде и в данное время, какую объективную роль по отношению к среде он играет, поскольку любая типология должна учитывать не только качественные признаки собственно конфликтов, но и конфликтообразующей среды. Именно среда, какой был СССР, особенно на стадии его распада, имела принципиальное значение и для самой возможности появления конфликтов, и для определения их облика и характера.
Источники конфликтов. Особенностью Советского Союза было то, что большинство республик, входящих в его состав, являлись преимущественно большинстве своем административными, а не этнополитическими образованиями и практически не имели исторических традиций. А многие лидеры бывшего СССР прибегали так или иначе к разыгрыванию национальной карты как к инструменту обеспечения единства и средству обновленного источника законности. Но они не учитывали, что любое этническое меньшинство, проживающее на территории Советского Союза, всегда проявляло тенденцию к самоутверждению. Однако любое этническое меньшинство составляло не более 3 % русского населения и большинству из них не хватало территориальной обособленности, поэтому реальное отделение становилось невозможным.