– Теперь я похож на человека, с горной вершины обозревающего пройденное пространство и всю окрестность. В музыке я вижу то, что в ней возможно видеть. Благодаря постоянству и прилежанию я понял таинственный смысл древней пьесы, мною разыгранной. Играя ее, я перечувствовал все, что испытал ее составитель, – мне казалось, что я его вижу, слышу, говорю с ним. Воображаю себе этого составителя человеком среднего роста с несколько печальным лицом, с большими ласковыми глазами, с кротким приятным голосом – словом, в сочинителе песни вижу великого правителя Ву-ванга. Угадал ли я?
Сианг подтвердил его догадку и в восторге воскликнул:
Я должен быть вашим учеником, а не вы моим!
Глава III
Возвращение в Лу. – Продолжение ученых занятий. – Путешествие в княжество Тси. – Встреча на пути. – Пребывание в княжестве Тси. – Поездка в Чжеу. – Мнение самого Конфуция о его учении. – Изречения древних китайских мудрецов и отзыв о них Конфуция. – Свидание Конфуция с Лао-цзы
Посещение княжества Иен и Кин убедили Конфуция в пользе и необходимости путешествий. Он увидал, что только этим путем можно приобрести здравые понятия и верные суждения о народном духе и что неблагоразумно полагаться на отзывы других, большею частью ложные или предвзятые. Впоследствии он никогда не упускал случая, доставлявшего ему возможность побывать в том или другом княжестве. Такая возможность, как мы увидим далее, представлялась ему довольно часто.
Возвратившись в Лу, Конфуций опять принялся за свои ученые занятия, посвятив себя всецело мудрости и истине. Некоторые из близких ему людей старались отклонить его от этого намерения и уговаривали поступить на службу.
– Решение мое неизменно, – отвечал им Конфуций, – мое назначение и долг – служить и быть полезным всем людям без исключения. Все люди – одна семья, и мое призвание быть ее наставником!
И действительно, с этого времени дом его обратился в настоящую академию. Но в скором времени Конфуций опять покинул Лу и отправился в княжество Тси, куда пригласил его владетель этой области, желавший воспользоваться советами и опытом славного философа.
Конфуций отправился в Тси, сопровождаемый своими учениками и многими почитателями, пожелавшими всюду следовать за ним.
Конфуций не отговаривал последних, зная, что слабые и бесхарактерные из них сами отстанут.
Во время пути ехавшие услышали раздавшиеся в стороне от дороги стоны. Приблизившись, они увидали пытавшегося повеситься человека и тотчас же освободили несчастного от петли, причем Конфуций, сошедши с колесницы, спросил несчастного о причине, побудившей его прибегнуть к самоубийству.
Спасенный отвечал, что причиною была его печально сложившаяся жизнь. Что он с детства стремился сделаться мудрым и изучил все, что было ему доступно, и, пристрастившись к путешествиям, покинул родину, чтобы бродить из княжества в княжество. Спустя несколько лет он вернулся домой и женился, вскоре после этого умерли его отец и мать, для которых он не успел ничего сделать, и это было первой причиной его печали. Вторая причина его печали заключалась в том, что, возвратившись из путешествия, он считал себя способным руководить другими и, ввиду этого, как только миновал срок траура, предложил свои услуги князю Тси, но князь, занятый более развлечениями, чем делами правления, не хотел его слушать. Друзья также отнеслись к нему гордо, индифферентно или же прямо с презрением, что составило третью причину его печали, и, наконец, четвертая причина заключалась в том, что его покинул единственный сын.
– Итак, – заключил свою исповедь самоубийца, – я хотел быть мудрым, а не сумел исполнить самых обыкновенных гражданских обязанностей – не был ни добрым сыном, ни достойным гражданином, ни хорошим отцом семейства, и поэтому-то я и решился на самоубийство.
Выслушав слова самоубийцы, Конфуций сказал:
– Как бы ни были велики ваши ошибки, они ничтожны в сравнении с малодушием. Всякая ошибка – дело поправимое, но самоубийство – преступление непоправимое. Вы заблудились с первых же ваших шагов по житейскому пути и пошли ложным путем, думая идти к мудрости. Вы должны были начать с того, чтобы сделаться человеком прежде, чем мудрецом; последнее возможно только при точном исполнении человеческих обязанностей, налагаемых на нас самой природой. Первой же вашей обязанностью было любить родителей и угождать им, но вы ее не исполнили, и эта небрежность была причиною всех ваших несчастий. Не думайте, однако, что для вас все невозвратно погибло, приободритесь и не падайте духом; верьте одной великой истине, неопровержимость которой подтверждается опытом всех веков. Вот эта истина, постарайтесь навсегда запечатлеть ее в вашей памяти: покуда человек жив, он не должен ни в чем отчаиваться. От величайшего горя он может перейти к величайшей радости, от ужаснейшего бедствия к полнейшему блаженству. Мужайтесь, идите к себе домой и примитесь за труды с тою же охотою, как бы сегодня вы снова начали жить, узнав настоящую цену жизни. Вы еще можете сделаться мудрым!
Затем Конфуций, обратясь к сопровождавшим его, сказал:
– То, что вы слышали, может послужить для вас хорошим уроком!.. Пусть каждый хорошенько поразмыслит над этим.
Сказав это, он сел на колесницу и не успел отъехать полуверсты, как несколько учеников подошли к нему и просили у него позволения вернуться домой – служить своим родителям и заботиться о них.
Принцип, изложенный Конфуцием в его беседе с самоубийцей, есть основное правило философии Конфуция. На этом принципе зиждется вся общественная, политическая и семейная жизнь Китая – с идеей сыновней почтительности тесно связано учение о почтении к старшим, на чем и основан весь строй общественной жизни китайцев.
Молодой князь Тси принял мудреца с большим почетом, но этим и ограничился. Ни советов, ни наставлений князь, весь отдавшийся забавам и разного рода удовольствиям, у него не спрашивал. Конфуций прожил при дворе Тси целый год, но его пребывание не принесло княжеству никакой пользы.
Князь осыпал мудреца ласками из тщеславия, желая, чтобы народ говорил о нем, что он умеет чествовать и награждать великих людей. Он предложил Конфуцию в обладание город. Конфуций отказался, сказав, что ничем не заслужил подобного дара.
Число учеников и слушателей Конфуция возросло до такой степени, что князь отдал ему для его собраний один из своих дворцов.
Князь часто приглашал к себе на дружеские беседы Конфуция. Во время одной из подобных бесед философ имел случай показать необыкновенную прозорливость своего ума и высказать свой взгляд на правителей и правление. Летописи передают этот случай так: однажды, дружно беседуя с философом, князь получил известие из княжества Чжеу, что молния сожгла в императорском дворце один из храмов, посвященных памяти предков.
– Храм Ли-ванга, по всей вероятности! – заметил Конфуций.
– Почему вы так думаете? – спросил князь. Философ отвечал:
– Покуда властители земли живы, худо понимаемое уважение или раболепный страх замыкают уста окружающим их, но небо нелицеприятно – оно, рано или поздно, ниспосылает знамения своего гнева на нарушителей его законов. Ли-ванг был злой государь. Он отменил многие мудрые постановления Вен-ванга; он первый осмелился носить желтые, богато убранные одежды, строить пышные дворцы, щеголять лошадьми и колесницами – словом, он первый из царей ввел при дворе ту безумную роскошь, которая заставила бы краснеть государей древности. Гнев небесный, уничтожив храм, посвященный памяти Ли-ванга, возвещает людям, что они воздавали почести недостойному, и вместе с тем предостерегает князей, чтобы они не подражали Ли-вангу!