И в заключение приведем еще несколько цитат из Упанишад Индии («Древнеиндийская философия»), – тех, которые имеют непосредственное отношение к атману.
«Кто [уже] родился, тот [вновь] не рождается: кто бы родил его вновь? Знание, блаженство – Брахман» (стр. 165). (Вспомним здесь евангельское «рождение свыше» – Г. Б.).
Кто не имеет желаний, кто свободен от желаний, чье желание исполнено, чье желание – атман, того не покидают пра́ны (праны – «органы души»: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, речь, мышление – Именной и предметный указатель, стр. 264). Он – поистине [сагуна-]Брахман, он идет к [ниргуна-]Брахману. <…> Тот, чей Атман найден, разбужен (разумеющему понятно, что здесь описывается время, наступившее через какой-то интервал после получения «опыта сердца» – Г. Б.) и вошел в эту гущу, – тот создатель Вселенной, ибо он создает все, ему принадлежит мир, он сам поистине этот мир (стр. 178, 179).
Поистине он, состоящий из познания среди пран, есть этот великий нерожденный Атман. В пространстве, что внутри сердца, покоится господин над всем, владыка всего, Верховный властитель всего. Он не становится больше от добрых поступков, но и не становится меньше от дурных поступков. Он Вседержитель, он Верховный властитель существ, он Охранитель существ. Он преграда (setur), разъединяющая миры (из Брихадараньяка упанишады, стр. 180).
Этого Высшего, непреходящего Брахмана, – этого моста (setur) для жертвующих [сердцем – Г. Б.], для тех, кто желает перейти на тот берег покоя, этого огня Начикеты – пусть достигнем мы (из Катха упанишады, стр. 230, 231).
И этот Атман – насыпь (setur), граница для разъединения этих миров. Ни день, ни ночь не переходят через эту насыпь (setur), ни старость, ни смерть, ни печаль, ни доброе дело, ни злое дело. Все грехи отступают оттуда, ибо этот мир Брахмана свободен от грехов. Поистине, поэтому, перейдя эту насыпь (setur), слепой перестает быть слепым, раненый перестает быть раненым, больной перестает быть больным. Поистине, поэтому, перейдя через эту насыпь (setut), даже ночь становиться днем. Ибо это мир Брахмана всегда сияет («Упанишады», из Чхандогья упанишады, стр. [365]).
«Слепой перестает быть слепым», – потому что в мире Брахмана исчезает само понятие «слепота», которое может иметь место только в «двойственном» мире Второго Принципа Творения. В мире Брахмана нет ни «слепых», ни «зрячих», ни «дня», ни «ночи». Но там есть нетварный «Свет мандеев», и поэтому – всегда день.
Этот «мост/насыпь-setur» – он мгновенно возникающий. Он создается для каждого человека, достигшего этого места. После перехода такого Адама Шестоднева в мир Первого Принципа этот «мост» «разрушается» и исчезает. Никто другой не может воспользоваться этим «мостом». Потому что «мост» – это Дух верха, Шэнь; «мост» – это энергия/благодать этого Шэнь в виде посылаемого им Духа Святого. Для христианина роль такого Шэнь исполняет Христос (до сих пор исполняет!), для создателей Упанишад – это был Шэнь некогда жившего на индийской земле человека по имени Вишну. Его имя названо в Катха упанишаде («Упанишады», стр. [555]):
Кто же понятлив (виджня́на), разумен (ма́нас), всегда чист, тот достигает того места, откуда он больше не рождается. Человек, у которого распознавание (виджня́на) – колесничий, а разум (ма́нас) – словно поводья, достигает конца пути этой высшей обители Вишну.
После того, как Индия утратила знание человека Вишну в посмертной форме Шэнь, такой «мост» для ищущего истину брахмана или кшатрия создавать было некому. Если разумно воспринимать Упанишады, то эти древние тексты – это вовсе не рассудочная «философия», а результат строгого логического анализа того конкретного духовного опыта, который получали создатели этих текстов. Через столетия, когда сам опыт и его понимание были утрачены даже в брахманском сословии, стала развиваться Индийская философия о «Сотворении мира», которую впоследствии приписали к разряду «идеалистических». Базой и отправной точкой этой «философии» стали, конечно, Упанишады, понятые превратно.