Бультерьер встал в стойку на задние лапы и мило поставил передние лапы на спинки передних сидений перед собой.
Всем показалось, что новоиспечённый Рекс присоединился к общему веселью, также улыбался, щерясь своей собачьей радостью.
Друг, сидевший за рулём, чувствовал, что кто-то разделяет с ним его веселье и смех, потом до него медленно начало доходить, что слишком много ребят осталось на воздухе. Почему-то многие из окружавших машину друзей, как и он, крутят пальцами у виска, тыкают на него и с озабоченными глазами показывают в машину, с разницей лишь в том, что не смеются.
Нет, он не верил, хотя вполубок, боковым зрением видел какое-то движение. Кажется, он уже понимал, но гнал прочь просверлившую сознание мысль. Рано или поздно это должно было случиться, и случилось. Он повернул голову, обратив неверящий взгляд назад.
А собака ничего плохого ему не сделала! Со слов хозяина, она оказалась добрейшим и ласковым существом. В этом все убедились, когда она оказалась на поводке. Что на неё нашло по отношению к кошке, осталось загадкой. К удивлению владельца, нормального мужика, это случилось в первый раз. А бежал он за ней из-за боязни, что пёс убежит, такое нередко бывает с собаками. Хозяин бультерьера предлагал каждому погладить безобидное животное, но почему-то никто не выразил особого желания. Конечно, он извинялся.
Жильцы-доброхоты, наблюдавшие из окон всю картину, вынесли ведро и тазик с холодной водой, чтобы помочь привести в чувство горе-водителя, впавшего в великий обморок и не желавшего очень долго из него выходить.
А мы ещё долго вспоминали историю о «доброй» собаке.
Конфуз
«Весна. Очаровательная пора!» – рассуждал Тарас Недоедкин, вдыхая благоухания праздника природы. Проклюнулись почки на деревьях, повылазили редкие зелёные проплешины на взбухшей влажной земле, словно пучки волос на голове измученного сифилитика.
– Пачку «Мальборо», – Тарас протянул деньги в окошечко ларька. Миловидная женщина закопошилась в поиске непопулярных сигарет.
Полчаса некуривший Тарас предвкушал удовольствие и рассматривал проходивших мимо девчонок: их оголённые бюстики и белые торчащие коленки. Когда его взгляд натыкался на одну из них, в мыслях включалась минутная пауза. Например, смотрит – наткнулся, бац – пауза. Смотрит – наткнулся, бац – пауза. Так, в сплошных паузах, и проходила каждая его весна.
Стоя перед окошком ларька и закатив глаза, не боясь быть услышанным, он пукнул. Пукнул через мгновенье после того, как в животе что-то булькнуло и провалилось в никуда.
Настроение Тараса резко переменилось. Понятным усилием (знакомая проверка – не осталось ли чего?) натренированной простаты он втянул внезапный жидкий порыв. Сжал свои плотные ягодицы и не разродившейся сигаретами продавщице буркнул:
– Мадам, мне нужно отойти. Срочно. Я вернусь за сигаретами. Позже! Позже!
Слова летели к голубому блюдцу с красной пачкой, в квадратном окошечке. Страусовым широким шагом, с приспущенной попой во время бега Тарас оглядывался по сторонам – не смотрит ли кто. Никто не смотрел.
– Погоди-ты. Чёрт бы меня побрал – нежданчик!
Тарас бежал, делая уверенную отмашку и мысленно разрываясь меж торчащей из окна головой и спасительным зданием перед ним.
Одноэтажное длинное госучреждение приняло его в свою сень. Маленькие кусочки линолеума на полу в разнобой скреплялись добротными железными полосками. Так спасали линолеум от непосед-посетителей, чтобы те в долгом ожидании не задирали его. Тусклые, полумёртвые лампочки освещали блеклые стены разного оттенка. Находчивый маляр смешал когда-то разного цвета краски и добросовестно намазал стены. Из его находчивости вышла польза только одному человеку, который утащил целое ведро брильянтово-зелёной краски себе в сад.
Волнуясь, Тарас бросился к двери туалета. Вывеска «Туалет не работает» не смутила его, он рванул за ручку. Заломило пальцы, дверь не открылась. Предусмотрительный человек вместе с табличкой укрепил пожелания дальновидным поступком от всякого рода засранцев и закрыл дверь на ключ.