Её губы слегка приоткрываются, но кажется звук потерялся и запутался где-то глубоко внутри холодного разума.
Она не успевает и моргнуть (как ей кажется, ведь стоит молча она уже точно больше пяти минут), как горячие губы Тео накрывают её холодные, идеально накрашенные бежевой помадой. Не может ни оттолкнуть, ни прижать. Так и стоит, и принимая, и отвергая его одновременно.
- Кхм, кхм, - будто бы где-то далеко слышится нарочный кашель Кристофера, достаточно давно наблюдавшим за этой картиной.
Какая-то странная злость завладевает его нутром. Злость на неё, на него, на себя. Глупо полагать, что назвав девушку своей невестой — она действительно будет принадлежать тебе. Она никогда не была его. И не будет. Но, не здравая часть Шистада, добьётся своего. Всегда добивался. Правда, здравая его часть, пока так и не понимает, зачем она ему и почему ему так хочется разукрасить лицо своего друга Ларсена, в несколько ударов превратить его во врага. Чтобы он не смел и прикасаться к фарфоровой коже блондинки, докасаться до её губ и вообще смотреть на неё.
- Тео, - едва слышно шепчет ему девушка. - Не нужно.
Девушка прячет глаза под пушистыми угольными ресницами.
- Нам пора, - снова слышится голос Шистада, но уже где-то ближе, чем раньше.
Ларсен слегка улыбается, поправляя большим пальцем слегка размазавшуюся помаду на её лице. Он должен отпустить её, потому что любит. Но почему тогда так больно в области сердца?
- Я никогда не дам тебя в обиду, - он улыбается ей, показывая тем самым, что он — тот самый, её любимый Тео, лучший друг, ставшим одним из братьев. Девушка, слегка дёргает носиком и обнимает его за шею.
Затем она смотрит на Кристофера своим обычным невероятно обаятельным взглядом и выходит из подъезда.
Главное не убить его.
Кристофер усмехается, не понимая своего резко вспыхнувшего желания.
- Береги её, - серьёзно говорит ему Ларсен, пожимая руку. Его слова полощет по слуху. И он, наверное, берёг бы её, если бы она была бы его.
- Мы не встречаемся.
- Мы тоже для всех никогда не встречались, - усмехается Тео. - Береги, иначе голову сверну.
Torsdag 21.58
Всю дорогу в машине висела угнетающая тишина, не разряжаемая даже музыкой. Кристофер напряжённо следил за дорогой, а Келли усердно считала проезжающие мимо машины.
- Келли, подожди, - сказал парень, как только девушка собралась открыть дверь.
- М? - развернулась она к нему.
Из внутреннего кармана пиджачка он достал маленькую бархатную коробочку. Парень медленно раскрыл её, наблюдая за реакцией любимой девушки.
- Шист, это что? - она удивлённо хлопает глазами, пока он извлекает маленькое колечко в виде веточек дерева с вкраплением тех самых (как их называл Шистад) фиолетовых камней.
- Ты где это взял? Это же выдумка, - ахает, поражённая девушка.
- Всё о чем думаешь ты, с лёгкостью может стать реальностью, - довольно улыбается он, беря её руку и аккуратно нанизывая колечко на её пальчик. - Как влитое, - подводит итог он.
- Я обязательно верну, - рассматривая кольцо, говорит девушка.
- Нет, оно твоё. Полностью твоё, - улыбается он. - А ты теперь полностью моя, - улыбка становится пошлой.
- Шистад, вот не можешь быть нормальным! - девушка наконец таки смеётся, толкая его в плечо.
Приглушенно играет классическая музыка, пока люди в невероятно красивых и дорогих платьях и костюмах ходят по галерее с бокалами шампанского. Как оказалось, вся эта показуха началась намного раньше, а Шистад в своей любимой манере решил опоздать.
Ему приятно, когда на них смотрят. Ему нравится, что именно Картер он нарек своей невестой (пусть и против ее воли). Эта девушка нравится абсолютно всем, сама не замечая того.
- Моя Королева, - слышит Келли голос Кристофера над своим ухом. - Улыбнись, - как-то нежно проговаривает он, когда к ним подходит фотограф, а его рука по-хозяйски ложится на талию блондинки.
- Крис, это Эрик Фиелд? Якудза? - внезапно замечает знакомое, слегка подбитое лицо Элиас.
- Ага. Его отец партнёр моего, - выплёвывается Шистад, пока они идут к родителям Кристофера, мило общающимся с семейством Фиелдов.
- О, познакомьтесь, это Келли Элиас Картер, невеста моего сына, - радостно приобнимает её за плечи Томас.
- Приятно познакомиться, - мило улыбается девушка, смотря на лицо раздевающего её глазами Эрика. Ладонь Кристофера крепко сжимает ладонь Келли.
- Взаимно, - улыбается глава семейства Фиелдов. - Это мой сын Эрик.
Келли протягивает ему руку, в то время как он целует её, замечая кольцо на безымянном пальце. Неужели и правда помолвлены?
- Милый, мы ведь ещё не досмотрели выставку, - поворачивается к Шистаду, выражая явное желание уйти.
- Хочешь вернуться? - делает вымученное лицо он.
- Да.
- Все что угодно для моей королевы, - Крис приобнимает ее за талию. - Прошу нас извинить.
- Я видела здесь балкон, может проветримся? - спрашивает Картер, когда они отходят на приличное расстояние.
- Я за, - активно машет головой Шистад, уже ведя девушку к дверям.
Свежий воздух бьет в лицо, а ветер слегка треплет ее волосы.
- И правда королева, - шепчет Крис, наблюдая за тем, как она облокачивается на красивые резные бетонные балки.
Ее освещает только свет фонаря и луны. Предавая ей ещё больший вид какой-то едва уловимой волшебности.
- Выход есть, - читает он надпись на её ребре и проводит пальцем по контору самолетика. От его прикосновения ее кожа покрывается мурашками, уголки его губ тянутся вверх.
- Красивая, - тихо говорит он.
- В честь папы. Это его любимое выражение, - слышит он ее тихий, до безумия заворачивающий голос.
- Я сожалею, - Крис поджимает губы, накрывая своей ладонью ее оголенное плечо.
- Он разбился в авиакатастрофе несколько лет назад, - Элиас слегка опускает голову, чувствуя как его рука отдаляется от плеча.
Нет, оставь!
Мгновение, и на ее плечах висит пиджак, хранивший его тепло и одурманивающий одеколон.
- Спасибо, - слегка улыбается девушка.
- Все для тебя, моя королева, - он наблюдает за ее лицом.
- Я не твоя, - усмехается девушка, становясь прежней Картер.
- Ещё как моя, - облизывает губы Кристофер Шистад, становясь собой.
Они ещё долго стоят на балконе внезапно разговорившись на самые разные темы. Начиная от футбола и заканчивая родителями.
Она ловит себя на мысли, что в какие-то моменты вовсе не ненавидит его, а даже, наоборот, все больше привыкает к нему. Проникается им.
Он так мил сейчас, что хочется стереть все его образы плохиша и плохие воспоминания о нем ластиком. Жаль только вот, написаны они нестираемой синей пастой.
========== vakre smerte. ==========
Mandag 11:34
Графит скользит по белоснежной бумаге, вырисовывая красивые узоры. Постепенно белоснежный листик под тоскующим карандашом становится полностью изрисованным. За стеклом льёт холодный норвежский дождь, смывающий и охлаждающий под своими каплями всё, что только возможно. А в кабинете английского языка тускло горит, режущий глаза, какой-то желтоватый свет. Многие из ребят, положив голову на руки, сладко посапывают или по едва заметным белым проводочкам в их уши бьёт музыка.
Учитель что-то монотонно говорит на несовершенном английском. Скорее на каком-то приближённом к английскому языку. И откуда только берут таких учителей?