Этот ландшафт утомлял и в то же время пугал; человек инстинктивно боялся встретиться с тем, что Стэнли называл «равнодушной необъятностью природы». Сидя в удобном кресле самолета и ощущая комфорт кондиционированной атмосферы пассажирского салона, невозможно было не признать, что по сравнению с этим безбрежным творением природы самые большие города, как и любые другие творения рук человеческих, кажутся просто карликами. В тропическом лесу целый готический собор может укрыться в тени необъятной кроны каждого дерева, вознесенной к небесам на двести футов. А ведь этот лес протянулся на запад почти на две тысячи миль, и лишь Атлантический океан, омывающий западное побережье Заира, останавливает это мрачное царство деревьев-великанов.
Эллиот предполагал, что и Эми как-то по-особому прореагирует на свою первую встречу с тропическим лесом, своим родным домом. Горилла пристально смотрела в иллюминатор и наконец прожестикулировала: «Здесь джунгли», но сделала это совершенно спокойно, как если бы называла раскрашенные карточки или предметы, разбросанные на полу ее домика в Сан-Франциско. Она узнала джунгли, правильно назвала то, что видела, но, очевидно, не ощущала никакой связи между собой и этим бескрайним лесом.
– Эми нравятся джунгли? – спросил Эллиот гориллу.
«Джунгли здесь, – жестами ответила Эми. – Джунгли есть».
Эллиот несколько раз повторил вопрос, настойчиво пытаясь прощупать эмоции Эми, – он был почти уверен, что она должна почувствовать необычность происходящего.
– Эми нравятся джунгли?
«Джунгли здесь. Джунгли есть. Джунгли место здесь Эми видеть джунгли здесь».
Эллиот изменил тактику:
– Эми живет джунгли здесь?
«Нет», – равнодушно ответила Эми.
– Где Эми живет?
«Эми жить дом Эми».
Очевидно, она имела в виду ее домик в Сан-Франциско.
Расстегнув пристежной ремень и подперев подбородок ладонью, Эми рассеянно поглядывала в иллюминатор, а потом жестами сказала:
«Эми хочет сигарету».
Она увидела Мунро с сигарой в зубах.
– Попозже, Эми, – ответил Эллиот.
В семь утра «Фоккер» пролетел над блестящими металлическими крышами поселка Масиси, где добывали оловянную и танталовую руду. Мунро, Кахега и другие носильщики отправились в хвостовую часть самолета и, оживленно болтая на суахили, занялись подготовкой снаряжения экспедиции к разгрузке.
Проводив носильщиков глазами, Эми прожестикулировала:
«Они беспокоятся».
– О чем беспокоятся, Эми?
«Они беспокоятся люди беспокоятся они беспокоить проблемы».
Через несколько минут Эллиот тоже заглянул в хвостовую часть «Фоккера». Стоя по колено в огромной куче соломы, Мунро заталкивал снаряжение в длинные сигарообразные миткалевые мешки, потом плотно забивал все пустоты соломой.
– Что это такое? – Эллиот показал на мешки.
– Эти штуки называются контейнерами Кросслина, – объяснил Мунро. – Очень надежная штука.
– Ни разу не приходилось видеть, чтобы приборы упаковывали подобным образом, – заметил Эллиот, внимательно наблюдая за работой носильщиков. – Мне кажется, они укладывают наше имущество даже слишком старательно.
– Так и задумано, – согласился Мунро и направился в кабину пилота.
Эми жестами показала:
«Человек волосатый нос лгать Питер».
«Человеком-волосатый-нос» она называла усатого Мунро. Эллиот не обратил внимания на слова гориллы и повернулся к Кахеге:
– Сколько еще до аэропорта?
Кахега поднял голову:
– Какого аэропорта?
– Того, что в Мукенко.
Кахега помедлил с ответом, а потом хихикнул:
– Два часа.
Он добавил что-то еще на суахили, и все его братья тоже засмеялись.
– Что здесь смешного? – не понял Эллиот.
– Ох, доктор. – Кахега хлопнул Эллиота по плечу. – Ну и юморист же вы!
Самолет накренился, медленно описывая широкий круг в воздухе. Кахега с братьями прильнули к иллюминаторам, и Эллиот последовал их примеру. Сначала он не видел ничего, кроме девственного леса, а потом заметил колонну зеленых джипов, тянувшуюся по грязной дороге. Это походило на передислокацию воинских частей. Эллиот услышал, как носильщики несколько раз повторили слово «мугуру».
– В чем дело? – спросил Эллиот. – Это Мугуру?
Кахега энергично замотал головой:
– Черт! Проклятый пилот, я же предупреждал капитана Мунро, этот проклятый пилот заблудился.
– Заблудился? – эхом отозвался Эллиот. В тропических лесах одно это слово наводило страх.
– Капитан Мунро вправит ему мозги – небо с овчинку покажется, – засмеялся Кахега.
Теперь самолет летел на восток, все больше удаляясь от джунглей и приближаясь к лесистому плоскогорью с покатыми холмами и рощами лиственных деревьев. Братья Кахеги возбужденно болтали, смеялись и хлопали друг друга по плечу; судя по всему, они чувствовали себя превосходно.
Потом к ним присоединилась взволнованная Росс. Она стремительно миновала проход и принялась поспешно распаковывать картонные коробки, вынимая из них металлическую фольгу, свернутую в шары размером с баскетбольный мяч.
Шары напомнили Эллиоту рождественские елочные украшения.
– А это для чего? – спросил он.
И в этот момент он услышал первый разрыв. «Фоккер» вздрогнул.
Эллиот подбежал к иллюминатору и справа от самолета увидел облако черного дыма, за которым тянулся белый шлейф. «Фоккер» сделал крутой вираж и пошел на снижение. Эллиот заметил, что из зеленого леса навстречу самолету устремился еще один белый шлейф.
Только тут до него дошло: это же ракета! Управляемая с земли ракета!
– Росс! – закричал Мунро.
– Все готово! – откликнулась Росс.
Ракета взорвалась, и красную вспышку разрыва тотчас заслонили плотные клубы дыма. Теперь в иллюминаторах не было видно вообще ничего. Взрыв встряхнул самолет, но он по-прежнему продолжал кружить в небе. Эллиот не верил собственным глазам: кто-то хотел сбить их самолет, кто-то стрелял в них ракетами!
– Радар! – крикнул Мунро. – Наводка не визуальная! Радар!
Росс уже подхватила серебристые шары и побежала в хвост самолета. Кахега уже открывал там люк, и в салон «Фоккера» ворвался ветер.
– Что происходит, черт побери? – потребовал объяснений Эллиот.
– Не беспокойтесь, – бросила Росс через плечо. – Мы наверстаем упущенное время.
Послышался громкий свист, и тут же взорвалась третья ракета. Самолет все еще не выходил из виража. Росс сорвала с шаров упаковочную ленту и выбросила их в открытый люк.
Взревели двигатели, «Фоккер» отклонился миль на восемь к югу, поднялся до двенадцати тысяч футов и закружил над лесом. На каждом витке в глаза Эллиоту бросались повисшие в воздухе полосы фольги, похожие не сверкающие металлические облачка. В этом облаке разорвались еще две ракеты. Грохот далеких разрывов и толчки доносившихся до самолета взрывных волн растревожил Эми; сидя в пассажирском кресле, она негромко ворчала, раскачиваясь взад-вперед.
– Это дипольные отражатели, – объяснила Росс. Она уже сидела перед портативным компьютером и нажимала на клавиши. – Они сбивают с толку радарные системы наведения. Эти управляемые радаром ракеты думают, что мы где-то в облаке фольги.
До Эллиота с трудом доходил смысл слов Росс. Все происходящее казалось ему каким-то страшным сном.
– Кто может в нас стрелять?
– Наверно, ФЗА, – предположил Мунро. – Заирская армия.
– Заирская армия? Почему?
– По ошибке, – ответила Росс, не отрываясь от клавиатуры компьютера.
– По ошибке? Кто-то запускает в нас ракеты, а вы называете это ошибкой? Не лучше ли попробовать связаться с теми, кто в нас стреляет, и объяснить им, что это ошибка?
– Нельзя, – ответила Росс.
– Почему нельзя?
– Потому что мы не захотели раскрывать наш маршрут полета в Равамагене,
– пояснил Мунро. – Это значит, что формально мы нарушили воздушное пространство Заира.
– Боже милостивый, – прошептал Эллиот.