Я уверен, что и Елена так же точно, как я, знает убийцу своего мужа, — но ни разу нам не хватило духа заговорить об этом. И я знаю, что теперь она боится за меня. Она никогда не оставляет меня одного с обезьяной. Я подумывал отравить его мышьяком, но Елена бы догадалась об этом, так как у нее достаточно медицинских познаний, и она посчитала бы меня убийцей — убийцей ее сына. Я собираюсь применить альбумин, пяти кубических сантиметров вполне хватит.
Это опасная игра; но может, случай будет на моей стороне. Ожидая, я всегда вооружен под предлогом, что по ночам мне приходится бывать в мало безопасных местах. Елена как-то сказала:
— Пистолет мешает тебе. Он мнет костюм. Зачем ты его постоянно держишь при себе?
Это браунинг тридцать второго калибра. Я даже не знаю, могут ли его пули остановить нападающего. Все же он меня немного успокаивает. Но сегодня я ощущаю, как тревога обретает явственные очертания, хотя и не в состоянии определить, что именно мне угрожает. Поэтому я оставил научный труд и пишу это письмо. Нужно, чтобы кто-нибудь знал.