Она дала тишине заполнить комнату. Вспомнила о сеансах, во время которых так и не сказала ни единого слова. Целая эпоха… Она узнавала каждую деталь. Трещинки на потолке. Томики Фрейда и Лакана, которые могла увидеть, если приподнимала голову. Кедровый аромат, витающий в воздухе. У нее возникло ощущение, будто она погружается в теплую ванну, которая медленно разъедает все ее защитные барьеры.
Первым сдался Кац:
– Кое-какие ваши новости я узнал.
– Откуда?
– Из больницы Сент-Анн.
– Ваш корпоративный цех – настоящее Штази[9].
– Бросьте, у вас же есть медицинская карта, вот и все. Я ваш психиатр и…
– Они с вами связались?
– Да, на следующее утро.
– И рассказали вам?
– В общих чертах, но мне хотелось бы обсудить детали с вами.
Очарование встречи испарилось. За несколько секунд диван превратился в жаровню. Она продолжала молчать. Психиатр не производил ни малейшего шума. Можно было подумать, что он вышел через потайную дверь.
– У меня был план… – решилась наконец Гаэль. – Уничтожить моего отца.
– Мы часто об этом говорили.
– Нет. На этот раз у меня была конкретная возможность его уничтожить.
– И как вы собирались за это взяться?
– Случайно я получила доступ к конфиденциальной информации о залежах колтана в Конго.
– Что такое колтан?
– Редкий минерал, который добывают в Центральной Африке. Его используют при производстве электронных схем, особенно в мобильниках и игровых приставках. Отец сделал состояние на этой штуке.
– Я думал, он префект.
– Одно другому не мешает. Параллельно с карьерой полицейского у него всегда был свой бизнес в Конго.
Она сделала паузу. Он не сразу продолжил. Возможно, делал записи…
– Какого рода информация?
– В том году геологоразведочная экспедиция обнаружила богатые залежи в районе, подконтрольном компании отца, которые, несмотря на войну, можно эксплуатировать. Кроме него, никто не был в курсе.
– И вы продали эту информацию?
– Нет. Я ее просто слила, бесплатно, знакомым банкирам.
– Как вы с ними познакомились?
– Вы прекрасно знаете.
Новое молчание, никакого осуждения.
– И каков же был план?
– В точности не знаю, я же ничего не понимаю в финансах, но я инстинктивно почувствовала, что эти сведения могли все порушить. И я получила, что хотела. Банкиры начали скупать акции «Колтано» в огромном количестве. Эти закупки вызвали непредвиденный рост курса, и отец оказался в полном дерьме. Его конголезские партнеры подумали, что это он сам скупает, чтобы захватить всю компанию.
– А это так важно?
– Видно, вы их не знаете. Я, кстати, тоже. Но по словам отца, они шутить не любят.
– Но ведь это был не он…
– Черные тоже задались вопросом, с чего вдруг кто-то скупает «Колтано», хотя рудники работали себе как обычно. Отец испугался, что они обнаружат существование новых месторождений.
– А он им не рассказывал?
– Вы что, совсем ничего не понимаете? Он же рассчитывал эксплуатировать их тайком, в свой карман, за спиной партнеров. Все это я узнала позже…
– Значит, они раскрыли правду?
– Нет. Отец выкрутился, как всегда. Чтобы понизить курс, он продал собственные акции себе в убыток. Мои банкиры в конце концов тоже продали свои, думая, что полученные от меня сведения оказались фуфлом. Конголезцы плюнули на это дело. «Колтано» вернулся к своей роли темной лошадки.
– Вы разорили отца?
Она хихикнула, но ее смех прозвучал как последний вздох утопленника.
– Куда там… Он заграбастал кучу бабок и в конце концов все выкупит, я уверена. А пока что он будет, как и собирался, эксплуатировать свои паршивые залежи. Кстати, пока я с вами разговариваю, он уже там и наверняка подстегивает парней, которые вкалывают в туннелях, где нечем дышать.
– Вы за это его ненавидите?
– Разумеется, нет.
Новая пауза. На этот раз она была уверена, что он записывает.
– Но ведь произошло и нечто куда более серьезное, верно? – снова заговорил он в конце концов.
Она сглотнула – горло словно наждак.
– Когда он узнал, что я сделала… – забормотала она, – он кинулся в дом моего брата Лоика. Я была там, сидела с его детьми. Увидела, как он появился, и… я запаниковала… Хотя ведь знала, что это случится… Я даже надеялась, что мы вот так столкнемся… Хотела посмотреть на его мерзкую перекошенную рожу… Я…