Буркхард снова переглянулся с сослуживцем, бросил взгляд на Бруно и, вздохнув, пожал плечами:
– Ну, как знаете. Молоту Ведьм я, пожалуй, доверюсь, не требуя объяснений. Идите к окну, покажу, куда вам нужно.
К счастью, пояснения сослуживца были достаточно подробны и точны для того, чтобы добраться до еврейского квартала Праги, не спрашивая дороги у прохожих и не особенно привлекая внимание к своей и без того приметной персоне. Собственно, и прохожих почти не попадалось – вместе с уходящим солнечным светом исчезали с улиц дневная суета, голоса людей и даже, кажется, бродячие собаки, обитающие подле рынка, куда‑то попрятались…
У дома раввина Леви‑Кагнера Курт приостановился, придерживая на плече изъятую в жилище «Иуды» сумку, собираясь с духом и мыслями. Не окажется ли то, на что он так рассчитывал, пустыми надеждами, а данное ему когда‑то слово – наговоренными сгоряча посулами? И не будет ли он выглядеть сейчас самонадеянным глупцом, над которым лишь посмеются?
Курт вздохнул, бросив взгляд на садящееся солнце, и решительно стукнул в доски двери.
– Святая Инквизиция, – отозвался он уже привычно в ответ на уже привычно напряженное «Кто?» изнутри.
С той стороны ненадолго воцарилась тишина, потом громыхнул засов, и за раскрывшейся дверью обнаружился невысокий, но крепко сбитый парень немногим младше майстера инквизитора.
– Здесь живет раввин Бен‑Ами Леви‑Кагнер? – осведомился Курт, не дожидаясь традиционных и заранее уже известных ему вопросов, и парень медленно кивнул, бросив напряженный взгляд через плечо вглубь дома. – Мне надо поговорить с ним. Это важно, и у меня очень мало времени. И – сразу: нет, я явился не для того, чтобы кого‑то арестовать, обвинить или сотворить что‑то еще в таком духе.
Парень недоверчиво оглядел непрошенного гостя с ног до головы, вновь покосившись за спину, и отступил назад.
– Войдите, – вздохнул он, раскрыв дверь шире, и майстер инквизитор шагнул внутрь, ощущая на себе пристальный взгляд, подозревающий во всех грехах человечества разом.
Сделав два шага, он остановился, глядя на старика, замершего на пороге комнаты чуть в отдалении.
– Вы – раввин Бен‑Ами Леви‑Кагнер? – спросил Курт, и тот кивнул, приближаясь:
– Он самый, майстер инквизитор. Чем я навлек ваше внимание на свою персону, семью или общину?
– Я только что сказал вашему… сыну?.. это ведь ваш сын?.. что у меня нет намерения причинять вам вред – только временное неудобство в виде своего присутствия. Мне нужна помощь, совет… – он запнулся, пытаясь подобрать нужные слова, и, помявшись, выговорил: – Меня зовут Курт Гессе. Когда‑то я служил в Кельне.
Раввин переменился в лице, утратив прежнее опасливо‑настороженное выражение, и Курт продолжил чуть более уверенно:
– Не знаю, насколько все это имеет отношение к реальному положению дел, но когда‑то некий кельнский ювелир Элеазар Леви‑Афферман сказал мне, что я могу ожидать помощи от любой еврейской общины в Германии. Это было семь лет назад, да и тут не Германия…
– Но вы можете найти здесь помощь, майстер Гессе, – оборвал его раввин, подойдя ближе. – Не имеет значения, когда вы сделали добро, семь или семьдесят лет назад. Если бы не ваши старания и не ваш талант – то, что могло случиться с кельнской общиной, помнили бы куда дольше, чем семьдесят лет. Если это в моих силах и не противоречит моей вере, я посодействую вам в разрешении вашей беды. Ведь у вас беда, я вижу по вашему лицу.
– Да, – согласился Курт, с облегчением переведя дух. – Беда. Еще не случилась, но вполне может. Ведь вы, надо думать, видели эти потусторонние скачки минувшей ночью, господин Кагнер? Моя проблема и грядущая беда связана с этим.
– Я… – с заметной растерянностью проронил раввин, – даже не знаю, что вам сказать, майстер Гессе. Я, знаете ли, плохо смыслю в вере язычников Эрец Ашкеназ.
– Это я понимаю, – невольно улыбнулся Курт, тут же посерьезнев, – однако здесь, похоже, замешано совсем не наше колдовство.
Леви‑Кагнер запнулся, нахмурясь и смолкнув, и кивнул, указав на приоткрытую дверь по правую руку от себя:
– Прошу вас, майстер Гессе. Идите за мною… Вы хотите сказать, что под подозрением кто‑то из общины? – уточнил раввин, закрыв за ними дверь небольшой, невероятно чисто убранной комнаты, и Курт качнул головой:
– Нет. Приезжий. Возможно, из Кастилии, но с точностью сказать не могу и понятия не имею, кто он и что он. Его самого мы застать не сумели, но, по словам его сообщника, именно он как‑то управляет Дикой Охотой, которая унесла столько жизней в ночь после турнира. Если наша информация верна, сегодня этот человек намерен дать ей волю, и ее жертвами станет, возможно, не одна сотня горожан. К слову, не думаю, что Дикий Король будет привередничать, разбирая вероисповедание своей добычи.
– Не надо меня пугать, майстер Гессе, – вздохнул раввин, – я и без того сделаю все, что могу. Но что я могу?
– Скажите, что вы думаете об этом, – попросил Курт и, развязав принесенный мешок, вытряхнул на стол все, что в нем было.
Раввин на несколько мгновений застыл неподвижно, разглядывая груду коробочек, фигурок и бумаг перед собой; наконец, вздохнув, он приблизился к столу и осторожно, будто боясь обжечься или испачкаться, кончиками пальцев разровнял ворох вещей перед собою.
– Вот это хамса, – полувопросительно сказал Курт, указав на изображение ладони, покрытое синей краской. – Но что за знак в центре? Ведь обыкновенно он не такой.
– Знаки на яд ха‑Хамеш бывают разными, – отозвался раввин, мизинцем вытолкнув фигурку в сторону от остальных вещей. – Но… Да, здесь оно совсем не полагающееся, ни по каким допущениям.
– Это какая‑то еврейская магия?
– У евреев нет магии, – поджал губы Леви‑Кагнер. – Не в вашем понимании. Мы не можем управлять никакими силами; не можем мы и запрещает Всемогущий.
– У христиан обращение к темным силам тоже вроде какзапрещено и колдовство тоже вроде какпочитается грехом. Однако ж без работы я не остаюсь.
– Я понимаю вас, майстер Гессе, – оборвал раввин и болезненно поморщился, тяжело вздохнув: – Как же вам объяснить…
– Просто скажите, на основе вашей веры можно возвести некую ересь и магическую практику? Работающуюмагическую практику?
Леви‑Кагнер пробормотал себе под нос нечто неразборчивое, снова оглядев сваленные в кучу предметы на столе, и отмахнулся:
– Пусть будет так, майстер Гессе. Мне, видимо, придется принять вашу… paradeigma(так это зовется?) – удобства ради, иначе мы никуда не сдвинемся. А на долгие объяснения, как я понимаю, у вас нет времени.
– Сейчас, если верно всё узнанное мною, владелец всех этих безделушек находится на местном еврейском кладбище и готовится выпустить Дикого Короля на охоту. Посему – да, времени у меня крайне мало. Попытайтесь объяснить мне так, как сумеете, господин Кагнер – в общих чертах и самое главное. А именно – практическую часть: кто он, что может быть в его арсенале, чего мне ждать и к чему готовиться. Хотя бы намекните, с чем я встречусь.
– Вы, видимо, полагаете, что я сам волшебник, майстер Гессе? – невесело хмыкнул раввин, за уголок приподняв со стола один из листов бумаги и, близоруко сощурившись, всмотрелся. – Эти записи… что‑то вроде рабочих записок… Зашифрованные. Но шифр простой, можно сказать – обыденный.
– Известный каждому из вас и никому извне? – уточнил Курт тихо, и раввин медленно сместил взгляд к нему, несколько мгновений смотря в лицо позднему гостю молча и пристально.
– Да, – ответил он, наконец. – И я полагаю, что вам могу об этом сказать. Шифр прост: вместо каждой буквы пишется следующая за нею.