– Твою… – он отскакивает и поднимает глаза. Это старуха. Взгляд бесцветных глаз пуст. Грязные лохмотья.
– Куда побежал!? – скрипучим, полным визга голосом прокаркала старуха и резво смяла своей рукой край его футболки.
Он отступил чуть-чуть. Ткань натянулась, демонстрируя его решимость. Грязно желтые ногти узловатых пальцев, окрашенных красным светом умирающего Солнца, держали крепко.
Всматриваясь в грязь города, обильно въевшуюся в эту руку, он прошипел: “С дороги“.
– Страшно… Страшно… Страшно. – кривлялась старуха.
– Прочь!
– Посмотри сюда! – завизжала старуха.
Цветастые лохмотья в бурых пятнах и белесых разводах. Калейдоскоп тусклый цветов: красный, синий, черный, оранжевый через не ровные края которого проглядывают редкие кустики зелени. И опять проглядывает сквозь алую дымку сетка, покрытых грязью дорог на желтом фоне дряблой кожи. Черная пугающая щель с осколками белого. Несколько скрученных в спираль волосков чьих-то жизней, сплошь усыпанных пеплом сигарет. Два алых диска.
– Видишь? – в шепоте угроза.
– Что тебе надо? – осторожно выдохнул он.
– Солнце горит. Солнце сжигает. Смерть оживляет. Чужая смерть – ее нижняя челюсть непрерывно двигается.
Два неподвижных алых диска приближаются. Ему становится душно, дома сдвинулись и начинают вращаться. Быстрее, еще быстрее.
– Помогите! – пронзительно кричит маленький мальчик.
– В такую жару только скупость есть благодетель – скрипит старуха.
Привкус железа остановил вращение. За плечом старухи он замечает силуэт. Переводит взгляд и снова мальчик на фоне горящих Солнц.
– Аааа! – откуда-то снизу, слева отчаянная решимость полетела куда-то вверх направо, разрезая материю.
Он быстро пролезает в образовавшуюся брешь.
***
Трапеция света неспешно крадется по линялому дощатому настилу. Горячий воздух нового дня поднимает вверх вчерашнюю пыль.
Безмятежность лица выдерживает лик Солнца, но его горячее дыхание, следующее тенью, не проходит бесследно. Глаза открываются. Белый квадрат с холодным безразличием нависает над ним.
Чуть левее, и светло голубая, абсолютно однородная бесконечность выдавливает куда-то на периферию квадрат потолка.
Мужчина с осыпающимся пятном красного на боку встает и подходит к газовой плите.
Шипение, свист, клокотание приводят к тому, что комната наполняется густым ароматом кофе.
– Горячий кофе в жаркий день. Клин вышибают клином.
– Нет, это просто причина желания.
– Желание – жару залить кипятком!?
– Вы все неправы! Ни жара, ни кипяток здесь не причем! Стремление к совершенству – вот истинная причина!
– Я раньше говорил и сейчас повторяю: “Жутко сомнительный путь”.
– Повторяю: “Истинное совершенство заключается в стремлении, а не в результате. Что есть результат – перманентное стремление. Великим воином считается не тот, кто выиграл Великую битву, а тот, кто не погиб в тысяче сражениях! “
Мужчина смахивает капли пота. Крепко сжимает рукоять, которая двумя стальными обручами не дает беснующейся воде вырваться наружу и медленно начинает наполнять чашку на столе.
Раскатистое и гулкое эхо удара грома. Рука дрогнула и шоколадные капли дали трещину на внешней поверхности чашки.
Дробь крупных капель дождя наполнила комнату. В проеме окна – бесконечность однородной лазури.
– Неужели дождь? Но на небе, ни облачка!
– Окно демонстрирует только половину. И почему ты решил, что видишь аверс? Может стоит обратить внимание на другую сторону, которую скрывает дверь?
– Да, да… Быстрее! – колба чайника чудом устояла на поверхности стола.
– А как же путь к совершенству?
– Что есть совершенство?! Картины мира недоступные нам! Чем дождь хуже!
Забряцал металл, и дверь распахнулась.
Но в дверном проеме темень и жуткая боль в области носа. Звуки дождя оборвались. Его место занял поток слов, в основе которого звонкий женский голос.
– Ой, простите, простите! Это кошмар какой-то! Ну кто бы мог подумать, что двери еще открываются! Сейчас, ведь как, либо двери закрыты, либо их нет!
Первыми не выдержали слезы. Они полезли наружу сквозь плотно сжатые веки. И когда щеки ощутили только их не смелое касание, веки дрогнули.
Кудрявый ореол и яркий маникюр на пальцах изображающих стену перед глазами, из за которой выглядывает кусочек алых губ.
– И долго мне так стоять? – звенели слова.
– А где дождь? Уже кончился? – разочарование с коротким скрипом дверных петель втянуло в себя весь воздух.