«Вот то-то же тебе, безымянный волчина! Связался с женщиной и малыми детьми!»
– Девочки… мальчики… вперед!
Саша и Варенька выпорхнули, оглянулись – все-все, действуем по плану – и понеслись на поиски ближайшего шлюпочного ангара.
Она не стала им рассказывать о своей печальной уверенности: даже в полном бедламе обоих найдут еще до того, как они стартуют. Даже раньше, наверное, чем они доберутся до подходящего шлюпа. И это не она сейчас отвлекает внимание от них, а именно они – от нее… Ей же надо всего-навсего найти незаблокированный щит с выходом в систему жизнеобеспечения базы, выйти через него на любой периферийный канал связи и оставить там настоящее послание. Оно спокойно пролежит, свернувшись калачиком, трое суток, а потом отправится… нет, не к Михайловым и не к Рыжовым-Сомовым. Этим давно дали понять, сколько стоит игра, и они, хоть и родня, как люди здравомыслящие, должны были отказаться от авантюр. И все равно их проверят, перепроверят и переперепроверят. Потом заткнут все дырки в информационном пространстве. Ничего не происходит. Фонтаны странных посланий? Поломка. Случайность. Глупость. Ерунда. Только тогда, когда все уже успокоятся, истинное послание поднимется с лежки и случайным пробоем отправится к совсем другому адресату.
Впрочем, все эти щиты, каналы, пробои – такие джунгли для тихой гуманитарной мамы двух гениев деструкции. Тихая гуманитарная мама едва-едва справилась с задачей. Но все-таки справилась. Перевела дух. Отправилась в путешествие обратно, к злосчастному кубрику.
И только тут Катя позволила себе подумать: «Витя, спаси меня. Спаси же ты меня, Витя!»
– Госпожа Сомова? Недалеко же вы успели уйти…
Она повернулась на голос.
Капитан Каминский, лет тридцати пяти, красавец, лицо правильное, как будто гравированное по канону «Мистер генная инженерия». Сейчас на нем мундир со всеми знаками различия, и этот шельмец носит военную форму элегантно, как модель на подиуме… Объединенное Агентство Безопасности Терры-2. Каминский мог бы служить парадной витриной для конторы. «Юноши записывайтесь в ОАБ! Дело для настоящих мужчин»… Мог бы. Да. Только бланш под левым глазом портил рекламную картинку.
Катя знала, что господин капитан и сейчас не ждет от нее подвоха. Поэтому вздохнула, скромно потупила очи… и ударила с левой.
Разумеется, он устоял на ногах. Разумеется, он не ответил. Разумеется, он даже не допустил мысли, будто госпожа Сомова пытается его оглушить и вновь пуститься в бега. Каминский научен был прокачивать ситуацию на уровне рефлекса. Но даже очень хороший специалист – не всегда хозяин своим эмоциям.
Капитан сделал шаг вперед. Целую секунду лицо его излучало беспримесный гнев. Затем он справился со стихией ярости.
Командорша была не в том настроении, чтобы пугаться. У нее самой хватило бы злости и обиды на трех взбешенных оперативников. И уж тем более она не собиралась бежать; да она ни на сантиметр не сдвинулась с места.
– Что? Хочешь скрутить? Связать? Вколоть той парализующей гадости, которой накачали меня и детей? Хочешь? Лучше не пробовать, честное слово, капитан. А вдруг мой муж узнает хотя бы о… десятой части твоих художеств? А вдруг он огорчится? И тогда найдет не то, что нужно? Или не там, где нужно? Или не для тех, кому нужно? Давай, капитан. Ударь меня. Сделай мне плохо.
Каминский стоял в шаге от нее. Лицо – белее белого. Эта подлая мысль – «…не для тех…» – раньше не приходила ему в голову. Капитан готов был возиться с этой невыносимой женщиной столько, сколько прикажут. Но он совершенно не готов был провалить дело, выполняя свои обязанности избыточно хорошо, слишком надежно.
Он попытался вразумить фурию.
– Я понимаю ваше состояние, Екатерина Ивановна. Но, поверьте, очень многое поставлено на карту. По сути, благо всей Терры. Возможно, это примирит вас с нынешним вашим положением хотя бы отчасти. Надеюсь, все закончится правильно, и вы потом будете вспоминать со смехом…
– Заткнись.
Только полный идиот способен думать, будто фурию можно вразумить. Или человек, у которого уверенность в собственной силе хлещет через край.
Фурия вспомнила, как сознание меркло и вновь возвращалось к ней, как чей-то голос требовал увеличить дозу, какого ляда опять эта чертова перечница затрепыхалась… А еще она вспомнила, как будила детей, как пытались они втроем определить, куда попали, и как пришел этот ферт и с важным видом выложил им правду, но где они находятся так и не сказал; контакты с внешним миром, мол, не дозволяются… Еще бы, мерзкая ты рожа, «засветить» такое мероприятие – оабовцы ведь все это гуано называют нейтральным словечком «мероприятие» – дорого стоит… Тогда Катя почувствовала как освобождается в ней внутренний маховик, прежде заблокированный добрым и счастливым браком. Она крепко верила: только Бог и супруг властны над ее семейными делами, и больше никому не дозволяется туда лезть. Никому, и ни при каких обстоятельствах. Катя словно помолодела лет на двадцать. Она приготовилась грызться за свою семью хоть до крови, хоть до смерти и с кем угодно. Они облазили с Сашей и Варенькой весь кубрик, переговаривались по-французски, чтобы охрана не поняла, сначала казалось – тщетно, нет, ничего нет, даже выходов питания не сыскать… И никаких шансов. Сплошная механика. Даже санузел. Даже еду им приносили офицеры ОАБ. Чушь, не бывает во Внеземелье абсолютно изолированных помещений, – подсказывала ей логика. Искать, искать! И в конце концов слабое место обнаружилось: питьевой синтезатор. Слава Богу, добрые дяди-оперативники не отобрали у маленьких чудовищ их милые безобидные игрушки, с любовью и знанием дела доведенные до совершенства…
Фурия присмотрелась и с большим моральным удовлетворением отметила: второй бланш на капитанской роже непременно будет. Вопрос времени. Фурия задала единственно важный на данный момент вопрос:
– Где Саша и Варвара?
– Не стоит так рисковать детьми, Екатерина Ивановна. Право же, не стоит. Вашу дочь мы отыскали в малом ракетном истребителе за двадцать секунд до старта. Нам едва удалось ее остановить.
– Не тебе, капитан, давать советы, как я должна поступать со своими детьми… Что там с Сашей?
Каминский замялся. И сердце Екатерины Сомовой наполнилось страхом и восторгом одновременно. Да неужто? Неужто?
Она угадала ответ.
– Полагаю, Екатерина Ивановна, мы найдем вашего сына в ближайшее время.
В душе у Кати самое потаенное и самое уязвимое место трепетало от ужаса. Господи, Сашенька, один, в этой дикой круговерти… Спаси и оборони, Господи!
Но она сухо рассмеялась в лицо Каминскому:
– Повоюй, капитан, с моим младенцем. Посмотрим, кто кого! Ты сам еще не понимаешь, какое лихо выпустил на свободу. Да и я, признаться, только размялась.
– Послушайте, я просто выполняю свой долг. Вы, жена военного человека, должны понимать значение слова «приказ». Будь моя воля, вы гуляли бы на свободе. Так к чему нам вся эта напряженность?
– Нам?
«Бог любит троицу, – озорно подумала Катя. – определенно, троицу…»
– Капитан, у меня найдется кое-что интересное для вас. Взгляните.
Она подняла левую руку, сжатую в кулачок, раскрыла пустую ладошку… а правая уже спешила на рандеву с точеным носом оабовца.
Это был серьезно подготовленный человек, отлично тренированный, выработавший профессиональную реакцию на разного рода неприятные неожиданности. Каминский прошел через тысячи спаррингов, и были в этой коллекции совсем не учебные экземпляры… Но он совсем не ждал простенькой детской уловки. А потому успел только дернуться. Тоже по-детски.
Нос уцелел. Досталось губе.
Глава 5
Бочка с антиматерией
18 декабря 2140 года.
Терра-2, Ольгиополь.
Виктор Сомов, 44 года, и Андрей Маслов, 104 года.