Адмирал ван Дайк повел бояр к стоящим в небольшом отдалении кораблям. Им бы смотреть вперед, так нет, соблазнились красотами тропического острова, всякими кустами в пышной пене нежно-розовых бутонов, птичками с яркими желтыми и красными пёрышками и, конечно же, изумительным видом ниспадающей с неба воды. Именно тропические красоты и отвлекли от главного и усилили эффект от терриконов золота и серебра. Оба боярина пораженно ахнули и замерли, не в силах произнести ни слова. Чернокожие рабы катили наполненные золотыми слитками тачки и небрежно вываливали блестящий на солнце металл. Другие подхватывали желтые брусочки и складывали в аккуратный штабель. Вот один из рабов игриво поймал слитком солнечный зайчик и навел его в глаза своему товарищу.
— Мы выгрузили только треть. — Голос адмирала вывел бояр из оцепенения.
— Карл Пятый не простит вам разбоя, — промолвил Андрей Александрович. — Испанцы сотрут Нассау в порошок.
— Еще и нам достанется за укрывательство, — добавил Борис Андреевич.
— Потеря «Золотого флота» неизбежно дойдет до ушей короля. Но ответная реакция будет в Европе, и совсем другая, — усмехнулся адмирал.
— Вы полагаете, что король призовет к ответу стат-хаудера?
— На эти деньги граф Нассау наберет немецких пикинеров. А наиболее вероятным последствием будет отказ Карла Пятого от австрийской короны в пользу своего племянника Максимилиана.
— У вас странная логика! — воскликнул Борис Андреевич.
— Не вижу ничего странного, Карл Пятый предсказуем и прямолинеен, как оглобля.
Бояр покоробило столь нелицеприятное выражение в адрес монарха.
— Вы ограбили короля, а он вместо отмщения отдает племяннику одну из вотчин! Вот в чем странность.
— Надо учитывать интересы приближенных. Они теряют намного больше короля.
— Неужели ближники против всесилия своего господина?
— Да какое всесилие? Испанская армия воюет с Сулейманом, с Францией, с италийскими княжествами, с Нидерландами, и немецкими княжествами. — Барон усмехнулся и добавил: — Сейчас Карл Пятый высадил войска в Тунисе и Алжире.
— Богатство страны позволяет королю содержать большое войско.
— Богатство вместе с солдатами рассыпалось по всей Европе, а дворянство осталось без денег и без крестьян.
— Полагаете, что в Испании зреет новый дворянский бунт?
— Доподлинно не знаю, вот губернатору Санто-Доминго золото надо, это точно.
— Зачем? У него достаточно своих приисков.
— Вот оно, испанское золото. — Адмирал небрежно указал на сверкающие слитки. — И много полезных людей осталось без своей доли.
Что же, подношение нужным людям для Андрея Александровича Скопина-Шуйского и Бориса Андреевича Бельского было понятным делом. Сами не раз подносили, да и получают регулярно от зависимых дворян. Только в Испании подношение больше всего напоминало воровство казенного золота. А впрочем, и на Руси никто не стеснялся залезть в закрома великого князя, был бы доступ к заветному ключику. Казнокрадство не имеет национальности, это следствие тоталитарного правления. Как ни назови правителя, но если он окружен лично преданными людьми, значит, будут воровство и беспредел власти. За спиной соратников правителя стоят такие же преданные люди, следовательно, все друг друга покрывают. Государство погружается в пучину беззакония и безнаказанности.
Бояре совершили еще один вояж в Санто-Доминго. В результате из форта Александр в Севилью ушел один галеон под русским флагом. Не мало! Можно считать, что треть королевской доли оседала в карманах его ближайшего окружения. Андрей Александрович Скопин-Шуйский и Борис Андреевич Бельский хорошо ориентировались в кремлевских интригах, посему дон Аревало получил золотовалютную помощь без каких-либо процентов и оговоренных сроков возврата. В таких случаях сановники прекрасно друг друга понимают. Взято не для себя, а для нужных людей. Впрочем, губернатор Эспаньолы не захотел оставаться должником и взял на себя расходы по строительству дворца для герцогов Скопиных. Но это так, между прочим, ибо все понимали, что строительство дворца пройдет за счет возведения городских стен и крепостных башен. Был в этой истории еще один положительный момент: Саша и Вова помимо собственной воли сделали в Мадриде большой шаг вверх и перешли в разряд «своих людей».
Эпилог
В начале XVI века Тевтонский орден (Ordodomus Sanctae Mariae Teutonicorum) доживал свои последние денечки. До перехода гроссмейстера Альбрехта Бранденбургского из рода Гогенцоллернов в лютеранство оставалось совсем немного. В 1190 году ганзейские купцы из Любека основали орден как персонал госпиталя для крестоносцев из германских княжеств. Отличительным знаком рыцарей ордена стал черный крест на белом плаще. Когда турки-сельджуки шуганули рыцарей из Палестины, тевтонцы перебрались в Трансильванию. Не получилось, совсем не смиренная братия попыталась оседлать Дунай и установить преференции для торговцев Ганзейского союза. Поведение пришельцев и вводимые ими правила не понравились королю Эндре II. Через пятнадцать лет 398 рыцарей с четырехтысячным войском бежали в Польшу. Здесь им повезло, герцог Конрад Мазовецкий дал им Кульмскую землю и обязал покорить пруссов. Император Фридрих II подсуетился и поставил магистром своего приближенного Германа фон Зальца.