Следующим городом стал Люксембург, где находился родовой замок Нассау. Саша и Вова приехали не ради графа Нассау, здесь центр металлургии, где работали лучшие мастера по выплавке металла. В городе жили рудокопы, металлурги, кузнецы и углежоги. Горы Лотарингии обеспечивали доменные печи прекрасной рудой, на склонах Арденн рос лес, из которого получался прекрасный древесный уголь. Осмотр цехов и сравнение технологий с Толедо позволил приметить некоторые различия. Сопровождающие братьев специалисты быстро разъяснили причину, по которой здесь применяют другие способы производства стали. Дело в самой руде: свойства железной руды Лотарингии отличаются от руд Испании или Рура. В качестве примера рассказали о небольших рудниках Швейцарии. Их железо очень хрупкое, но из него получаются хорошие пружины. Для близнецов это стало откровением. До этого они считали, что во всем мире руда практически одинакова.
Не забыли съездить в долину реки Мозель. Побывать в Люксембурге и не отведать мозельских вин было бы преступлением. Побывать на виноградниках и не понять основного принципа виноделия — глупо. Особенно с учетом плодородных склонов Патагонии и Талька. Идея виноградников в Южной Америке принадлежит герцогине Элеоноре Пави. Ее предложение братьям сразу понравилось. Сейчас они посмотрели на ровненькие ряды винограда, и каждый начинается с кустов алых роз, красиво. Тем не менее это все в будущем. Пора возвращаться в Амстердам на встречу со своими кораблестроителями. Дефицит дуба привел к закрытию половины нидерландских верфей, что дало бонус в отборе кандидатов на переселение в Америку. Ознакомительная встреча переросла в настоящую конференцию. Предложенная схема строительства кораблей вызвала у специалистов интерес, переросший в горячие споры. В результате для выяснения истины поехали в Роттердам, где близнецы выступили с кафедры института навигации и судостроения. Профессоры, корабелы и студиозы слушали новые идеи с открытыми ртами. Русские дворяне рассказывали о продольной и поперечной прочности, разъясняли понятие восстанавливающего и опрокидывающего момента.
Саша и Вова впервые реально осознали ту огромную пропасть в знаниях, которая разделяет их и профессуру лучшего в мире морского института. Они никак не ожидали оказаться в роли продвинутых лидеров в области кораблестроения и навигации. Какие теоретические знания могут быть у выпускника рядового техникума? Братья всего лишь обратили внимание на «неправильность» строительства корабельного корпуса. На верфи закладывали киль, к которому крепили шпангоуты. Эти шпангоуты задавали форму корпуса. Вопросами прочности, остойчивости и непотопляемости никто не задавался. Считалось, что чем толще доски обшивки, тем прочнее сам корабль. Как следствие, у караки минимальная толщина доски была в двадцать сантиметров. Все кораблестроительные секреты заключались в способах изготовления соединительных замков и крепления обшивки. А самой «страшной» тайной оставалась методика сшивки носовой и кормовой оконечностей. Юноши предложили строить несущий каркас корпуса, затем обшивать его досками. По жизни подобная идея перешла к корабелам от строителей мостов, и до этого еще почти триста лет.
Вскоре разговор зашел о продольной и поперечной прочности корабля. Вспомнили закон Архимеда, предложили расчет деления корпуса корабля на водонепроницаемые отсеки. Недостаток теоретических знаний компенсировали графиками разложения сил. К своему удивлению, смогли выдать из памяти несколько формул. Несмотря на явный недостаток теоретических знаний, особенно сопромата, юноши поставили на уши всех специалистов кораблестроения. Профессоры от души благодарили за проведенную конференцию. Кораблестроители засыпали уточняющими вопросами. Основной темой стали способы проведения натурных испытаний. Разговор коснулся метрической системы, братьям пришлось вернуться к кафедре и объяснить принцип метра и килограмма. Слушатели сразу поняли физико-техническую основу предложенной системы мер.
Дальше, за обещаниями прислать эталон метра, пришлось объяснять принцип работы ртутного барометра. Сама суть прибора, отражающего основные атмосферные процессы, сразу нашла понимание. Все связаны с морем, никому не надо доказывать важность инструментального способа отслеживания движения воздушных масс. В завершение конференции братья рассказали о ртутном термометре, чем сначала вызвали недоумение. Температура таяния льда — это ноль, температура кипения воды — это сто. Ну и что дальше? Пришлось начать с понятного — изменения температуры тела человека при заболевании. Сразу возникло оживление, посыпались уточняющие вопросы. Затем перешли к измерениям температур при плавлении и ковке металла, во время алхимических опытов. Под конец перешли к вопросу систематических метеонаблюдений.