На этом месте Рауль де Сильва зло расхохотался.
— Ты что еще не понял, что ИХ сила, намного больше силы твоего божка? — с веселой яростью спросил он. — Им невозможно сопротивляться! Им служат мертвые воины, которых невозможно убить! Они быстрее и сильнее любого человека, которого когда-либо я встречал в жизни! Что ты знаешь об этом глупый старик⁈
Дон Альваро открыл рот, собираясь осадить наглого юнца, но падре умел защитить себя сам.
— Я знаю, что среди рода людского не бывает красноглазых и беловолосых демонов! — резко выкрикнул он. — И еще я знаю, что человека, продавшего душу дьяволу, ждет геенна огненная!
Как ни странно, истеричный выкрик оставил лейтенанта равнодушным, спокойно положив правую руку на пояс, левой он поправил шлем. Начищенная кираса словно в насмешку над эмоциональным священником ярко сверкнула на солнце.
Лейтенант Гонсалес, был точно такой же, каким уходил в рейд против дикарей, и в то же время он стал другим. Неуловимый изменения произошли, пока военный отсутствовал. Священник не мог точно сказать в чем именно это проявлялось, но нутром чуял перемены в некогда образцовом офицере армии его величества испанского короля.
Дон Альваро не обладал подобной чувствительностью и поэтому начал с привычного для себя:
— За сколько они вас купили? Только не говорите, что они пообещали вам вечную молодость, — при этих словах градоначальник облизнул влажные губы. Находясь в годах, он уже начал задумываться о смерти, и как всякому, ему хотелось прожить, как можно дольше.
— Разве бывает вечная молодость? — весело ответил де Сильва.
Священник медленно перевел на него взгляд. В отличие от Гонсалеса, разведчик вернулся обратно таким же: дерзким, нахальным, смотревшим на всех с вызовом. Отсутствие изменений беспокоило падре, начали закрадываться мысли, что племянник дона Фахардо де Ривера Вентилья капитана галеона «Ла Вега Нуньяс» всегда был таким, и что самое худшее — возможно предал солдат и ополченцев Сан-Карло еще до того, как те выступили на Холм Духов, богомерзком капище, где краснокожие дикари устраивали дьявольские игрища, до прихода в их забытые земли цивилизованных сынов Испанского королевства.
— Чем же они тогда вас купили? — несмотря на вопрос, в глазах градоначальника мелькнула искра сожаления.
Падре вздрогнул и понял, что еще один из них едва не поддался слабости. И если краснокожие демоны пообещают вечную жизнь, то дон Альваро, поставленный в Сан-Карлос, самим его превосходительством вице-королем Новой Испании, легко переметнется на другую сторону, продав не только душу, но и тело, и всех жителей города, в погоне за вечную жизнь.
— А кто сказал, что нас покупали? — Рауль де Сильва вел себя развязно, с нахальной наглостью заглядывая в лица представителям высшей государственной и духовной власти колонии.
— Хотите сказать, что вы сами согласились сотрудничать с демонами, сын мой? — неожиданно мягко спросил священник. — И тем самым рискнули своей бессмертной душой?
Всего на секунду лицо разведчика вздрогнуло, приняв испуганное выражение. Несмотря ни на что, строгое воспитание в вере продолжало сказываться даже на такого самоуверенного задиру. Однако уже в следующее мгновение он снова дерзко смотрел на падре, не пытаясь скрыть насмешливую ухмылку.
— Бессмертная душа… — протянул Рауль, и заглянул в глаза священнику: — А кто вам сказал, что она есть?
И впервые служитель испанской ее величества Католической церкви содрогнулся. Не из-за страха, и даже не из-за того, что дерзкий мальчишка может оказаться прав, а из-за сомнений, что всколыхнулись в его душе. Он почувствовал неуверенность и его вера дала трещину.
Словно поняв, о чем подумал священник, Рауль с изощренным коварством продолжил бить в слабое место.
— Кто сказал о бессмертной душе? Глупые старики, давно погрязшие в грехах и разврате? Древняя книжонка, написанная многие тысячи лет назад такими же сластолюбцами, только прикидывающимися праведниками? Кто сказал, что после смерти что-нибудь будет? — он наклонился к падре и тихо произнес: — Кто сказал, что после смерти не будет ничего, кроме черной пугающей пустоты?
Слова прозвучали настолько проникновенно и страшно, что дон Альваро и оба клерка из ратуши вздрогнули и отшатнулись. Они поверили разведчику, поверили в пустоту после смерти, что ничего кроме тьмы не будет. И этот страх оказался сильней даже ожидания геенны огненной.
— Нет… нет… такого не должно быть… — полные губы градоначальника затряслись. — Я не хочу… не хочу пустоту… не хочу…
И падре понял, что предателю удалось достать главного человека Сан-Карлос. Что еще немного и другие последуют его примеру, согласившись служить красноглазым посланцам из ада. Удар молнии по колокольне и полные лжи коварные речи делали свое дело, разъедая веру в Господа подобно ржавчине, что раздъедает металл. Вероломный изменник знал куда давить и делал это с наслаждением.
Священник вдруг подумал, что возможно Рауль Мария де Сильва всегда был таким, разочаровавшимся в вере, или хуже — поганым еретиком, затесавшимся в ряды верных сынов Католический церкви. И когда подвернулась возможность, бывший разведчик с радостью стал служить силам зла, выплескивая всю ярость и ненависть, что скопилась внутри.
Но самое худшее — у него отлично удавалось совратить невинные души, посеяв в них сомнения и страх. Разбегающиеся горожане видели падение колокольни, видели с какой легкостью чужие воины захватили их дом, и могли пойти вслед за предателями, тем самым повергнув опасности собственные бессмертные души. Падре искреннее верил в это, несмотря ни на какие слова предателя, подобно ядовитой патоки изливающихся из лживых уст.
И поняв это священник приободрился. Сомнения прошли, в душе вновь горел огонь истинной веры. Он чувствовал себя подобно Давиду, вышедшему на смертельный бой против Голиафа. Он даже привстал, готовясь обратиться с пламенной речью ко всем, кто его услышит, дабы нести крепость в их сердца, когда вдруг случилось это…
Та самая башня так внезапно появившаяся на главной площади города, та самая на которую все местные смотрели со страхом, вдруг окуталась мягким свечением. И падре замолк, не в силах вымолвить ни слова. Где-то глубоко внутри появился страх, что вскоре последует еще одно необъяснимое «чудо» и еще одна молния поразит, на этот раз всю церковь, а не только башенку колокольни.
Дон Альваро, его помощники, оба предателя и те из жителей, кто не бежал, смотрели на незнакомую башню, совершенно чуждой для людских глаз формы, и ждали. Они не знали чего, и эта неизвестность пугала больше всего.
Ни на что не похожая белая Башня с плавными изгибами, слегка заворачивалась в спираль, монолитная поверхность не несла ни одного следа шва или каменной кладки, редкие черные вкрапления образовывали сложный узор, при взгляде на который начинала кружиться голова, хуже того, появилось ощущение падение в эти темные линии.
— Что происходит? — хриплым шепотом выдавил дон Альваро, и посмотрел за ответом в сторону Гонсалеса и Рауля.
В отличие от прочих жителей, предатели сохраняли спокойствие, словно происходило нечто нормальное и давно ожидаемое.
Пространство рядом с Башней изогнулось, приобрело глубину. Кусок реальности будто выпал, став частью чего-то бесконечно далекого. Наблюдатели дружно вздрогнули, никто нигде и никогда не видел ничего подобного. Это походило на колдовство, о котором рассказывали на проповедях священники — о том, чего не могло быть, но проявлялось на их глазах.
Обрисовался вытянутый овал, и первыми на мощенную булыжниками площадь ступили два воина в уже знакомых синих доспехах, чьи пустые глазницы в прорезях шлема вызывали ужас у любого, посмевшего заглянуть в лицо ни живых, но и ни мертвых солдат.
Каким-то невероятным чутьем догадавшись, что последует дальше, падре задрожал.
Он ступил на землю мягко, с совершенно нечеловеческой грацией, сделал шаг, и остановился, позволяя полюбоваться собой. В свободных одеяниях белоснежного цвета, на секунду он всем показался ангелом, спустившимся с небес. Пока взгляд не уткнулся в хищные застроенные черты лица с совершенно невозможными для людей красными глазами, похожими на полыхающие алым угольки.