— Он слишком высокий! Туман слишком высокий! — почти прокричал он, с ужасом понимая, что опоздал. До ушей долетел мягкий всплеск. Сознание через мгновение опознало удар веслами по воде.
— Тревога!!!
— Тревога!!!
— Свистать всех наверх!!!
— Приготовиться отражать абордаж!!!
— Шлюпки по левому борту!!!
Засвистели свистки. Солдаты из трюма грохоча сапогами поднимались по деревянным настилам на верхнюю палубу, на ходу готовя мушкеты.
— К бою!!!
— Атака по левому борту!!!
— Канониры по местам!!!
В густой белизне тумана пронеслась жемчужная вспышка, вслед за ней последовал рой ярких искорок. Послышались крики. На полубак, где уже выстраивались стрелки, обрушился звездопад из серебристого света.
— А-а-а!!! Жжет!!! Жжет!!! Жжет!!! — заголосил матрос, роняя мушкет на доски палубы. Пальцы несчастного вцепились в лицо, словно на него плеснули жидким огнем.
Следом закричал еще один, получив порцию обжигающего свечения.
— А-а-а!!! Не-еет!!!
На секунду все замерли, ошеломленно наблюдая, как льющийся из тумана свет обжигает касанием их товарищей.
— Санта-Мария! Спаси и сохрани, грешные души наши! — забормотал рядом Алонсо.
— Иезус-Христос, спаси нас! — подхватил один из стоящих неподалеку офицеров. И оба не сговариваясь осенили себя крестом.
— К бою! — рявкнул осатаневший Фархадо. Благочестивость офицеров и верность заметам ее величества Католической церкви, в этот момент показалась ему неуместной. — Вперед! Покажем отродьям сатаны, как сражаются верные сыны Испании!!! — выкрикнул он, выхватывая из ножен саблю.
Солдаты и матросы на палубе не успели удивиться реву с квартердека, как через борт галеона хлынули неизвестные воины, закованные в удивительные синие и зеленые доспехи, словно вышедшие из старины.
Капитан с шумом захлопнул рот, поражаясь насколько быстро и ловко враги вскарабкались на верхнюю палубу. Это ведь не обычный торговец, высота галеона с лихвой перекрывала макушку трехэтажного дома…
Додумать не успел, двигаясь в невероятном слаженном ритме, вражеские солдаты атаковали одновременно всех, находящихся на палубе, несколько ринулись к лестнице, оттесняя и сшибая попавшихся на пути.
Только теперь дон Фархадо понял, что кроме длинных клинков, враги несли в руках мощные щиты, которыми ловко орудовали, нанося краями мощные сокрушительные удары.
Один из синих воинов на секунду остановился, голова в глухом шлеме медленно повернулась и посмотрела наверх. Узкая щель, где должны были находиться глаза, взглянула на капитана «Ла Вега Нуньяс» пугающей пустотой.
Рука сама дернулась перекреститься, повторив маневр подчиненных, но вместо этого дон выхватил с бедра пистоль и выстрелил, пытаясь изгнать предательский страх, заставивший трястись поджилки опытного военного и мореплавателя.
— Бух! — сверкнула искра на ложе пистоля. Грохнул выстрел.
Воин небрежно, словно напоказ взмахнул щитом, отбивая пулю, будто обычный снаряд.
Прорычав нечто нечленораздельное, Фархадо выхватил мушкет у ближайшего солдата, вскинул и снова без паузы выстрелил, почти не сомневаясь в удачном попадании.
Он действительно попал, и даже не в щит, в этот момент на воина в синих доспехах, от которого буквально расходились волны инфернального ужаса, напало сразу двое матросов, и отразить выстрел он не сумел. Однако и в этот раз пуля бессильно ударилась в наплечник синего металла, упав на палубу расплющенным комочком свинца.
Воин даже не пошатнулся, играючи отбиваясь от наседавших на него с двух сторон бойцов галеона.
Это было невероятно, и скажи кто другой, что такое возможно, капитан бы ему не поверил. Но он видел все своими глазами и от этого отвернуться уже не получиться.
Дон Фахардо де Ривера Вентилья был опытным военным и знал, что любой выстрел, особенно с такого расстояния, должен заставить человека упасть, даже если тот в хорошей кирасе. Но неизвестный воин продолжал сражаться, словно для него не существовало физических законов.
Через короткое время стала проявляться тактика нападавших, которая выглядела странно для обычного абордажа. Воины в синих и зеленых доспехах старались не убивать, а теснить защитников, используя массивные щиты, выстраивая подвижную стену. Испанцы ничего не могли с этим поделать, удары сабель бессильно отскакивали от необычного металла, пули рикошетили или сминались, опадая сплющенными осколками вниз.
Вскоре большинство матросов и солдат галеона оказалось заперты в своеобразных загонах, не в силах прорвать выставленное оцепление.
— Проклятье! — дон Фархадо огляделся.
Положение защитников было отчаянным. Большинство солдат так и не успело выскочить на верхнюю палубу, оказавшись запертым на нижних уровнях корабля. Только на квартердеке, где собрались офицеры, еще оказывали сопротивления, мешая врагу подняться по лестницам с правого и левого бортов. Но поделать что-либо больше они не могли. Прийти на помощь блокированным членам команды мешала выстроенная стена синих щитов.
Капитан де Ривера лихорадочно пытался придумать что еще можно сделать, но не успел. В какой-то момент через бортик корабля легко, словно невесомые призраки перемахнули две фигуры в странных доспехах из белой, как первый выпавший снег, кожи.
Они двигались с необыкновенной грацией, напоминая двух хищников. Изящно и непринужденно, они преодолели разделяющее расстояние до кормы корабля, небрежно поигрывая изящными вытянутыми клинками.
Нечеловеческая пластичность движений завораживала. Смертоносное изящество на грани сверхъестественных способностей, недоступных для обычных смертных, вызвала у наблюдателей ступор. Никогда до этого ни одному офицеру «Ла Вега Нуньяс» не приходилось наблюдать ничего подобного.
Словно загипнотизированные остановившимся взглядом они смотрели как красноглазые чудовища в белых доспехах-одеяниях подходят к ним. Как воины в синем послушно расступаются, давая дорогу. Как ступеньки лестницы послушно ложатся под ноги инфернальных существ, легко поднимающихся на квартердек.
— Санта-Мария, спаси и сохрани наши грешные души! — вновь забормотал за спиной Алонсо Васкес. Дон Фархадо лишь дернул уголками рта.
Разум вдруг пронзила страшная догадка. Ну конечно, нечеловеческая грации, недоступная смертным. На борт их любимого галеона явились посланцы из самой преисподней. Слуги сатаны, отправленные за душами верных сынов Католической церкви. Как верный сын ее, дон Фархадо по примеру помощника тоже хотел произнести слова молитвы, но долг капитана перевесил порыв, заставив приподнять саблю для последнего боя.
Чем ближе подходили красноглазые беловолосые существа, тем сильнее становилась видна их нечеловеческая природа. Обманчиво хрупкие, с острыми чертами лица, необычно высокие, но стройные, они обладал странной завораживающей грацией. Но при этом в каждом движении чувствовалась чудовищная сила. Почему-то не возникало сомнений, что созданиям не составит труда сломать человека, как сухую тростинку.
Воины в синем послушно разошлись, давая неизвестным дорогу. Офицеры на квартердеке сбились в углу, образовав беспорядочную толпу.
Дон Фархадо все еще удерживал саблю, но инстинкты буквально кричали, требуя опустить руки, иначе придет конец.
— Схдаваться, — с сильным акцентом произнес дошедший до конца лестница первый.
Капитан вздрогнул, не сразу поняв, о чем идет речь, только через мгновение разум подсказал, что существо обращалось к нему, предлагая сделать то, о чем он сам только что подумал. И тем не менее, помня про долг и ответственность, капитан хрипло произнес:
— По какому праву вы напали на корабль его величества испанского короля?
Он говорил, и понимал, что все бесполезно, что его слова слушают, но не слышат. Не желают слышать, а может и не желают и понимать.
Отстраненное выражение на безразличном лице, словно вырезанном из холодного мрамора, показали, что существу неинтересно, что говорит стоящий перед ним человек. Залитые алым глаза и багровый зрачок глядели насквозь, не обращая внимания на попытки изобразить храбрость.