Монахи действовали хитро: уничтожив языческих идолов (по данным Г. Паркса, за семь лет францисканцы уничтожили двадцать тысяч изваяний индейских богов), они приспосабливали старинные языческие обряды к церковным церемониям. Индейцы приходили в храм, как и прежде, в головных уборах из перьев, увитые гирляндами цветов, водили хороводы и пёли у алтаря песни в честь святой девы Марии.
Как пишет Бартоломе Лас Касас, индейцев эксплуатировали одновременно несколько господ: первым был король, вторым – владелец энкомьенды. Хотя закон и ограничивал размеры поборов, способы взимания их не подвергались ни учету, ни контролю. Идальго, эти тираны, требовали от индейцев все, что заблагорассудится, и выжимали из них столько, что некоторые оказывались ограбленными чуть ли не по двадцать раз, но не осмеливались жаловаться, ибо редко добивались справедливости.
Третьим господином был сборщик налогов, который тоже захватывал свою долю, так как не имел других доходов. Четвертым по-прежнему оставался касик – старейшина или вождь племени, которого индейцы должны были содержать, хотя он зачастую верой и правдой служил помещику.
Помещик обладал неограниченной властью над индейцами – вершил суд и выносил приговор, устраивал тюрьмы, возводил виселицы, старался выжать из своего рабочего скота – индейцев – как можно больше прибыли в наикратчайший срок.
Индейцы были обязаны содержать и церковников – патеров и монахов. Церковь приобрела очень большое влияние в колониях и, захватив огромные земельные угодья, превратилась в настоящего поработителя и эксплуататора. Индейцев заставляли строить церкви и монастыри (по сведениям историка Г. Паркса, в период колонизации Мексики было построено двенадцать тысяч церквей). Церковь требовала себе десятину от всех доходов, взимала поборы с каждого, даже самого нищего индейца, и без стеснения занималась ростовщичеством.
Об ужасном положении индейцев в завоеванных странах свидетельствуют документы тех лет – приказы и распоряжения, которыми королевские чиновники старались ограничить произвол конкистадоров. Этими приказами запрещалось продавать индейцев, изнурять их непосильным трудом, избивать и обращаться с ними чересчур жестоко.
Испанцы по отношению к индейцам применяли такие изощренные пытки, что матери предпочитали убивать своих детей, но не отдавать их в услужение господам, а взрослые надевали на себя петлю или отказывались от пищи и умирали.
Беспощадное угнетение, непомерный труд, голод и завезенные европейцами инфекционные болезни (оспа, корь и другие) привели к быстрому вымиранию индейских племен.
Как указывает историк Г. Паркс, индейцы не имели иммунитета против европейских болезней. Оспа поразила их еще до падения Теночтитлана. Вскоре после этого в Новой Испании вспыхнула эпидемия другой страшной болезни, косившей индейцев сотнями тысяч и несколько раз повторившаяся в течение двух последующих столетий. Ученые того времени приписывали ее вспышку влиянию кометы или вулканических испарений. По-видимому, это была особая форма гриппа. Настоящим бедствием стал сифилис, тоже завезенный колонизаторами.
По данным некоторых историков, в 1519 году, накануне вторжения Кортеса, население Мексики составляло около одиннадцати миллионов человек, а к 1607 году в этой стране осталось лишь два миллиона индейцев (по некоторым сведениям, в середине XVII века количество индейского населения уменьшилось даже до одного миллиона, т. е. в десять раз. Некоторые американские ученые считали, что количество индейцев в Центральной Америке с 1519 по 1605 г. уменьшилось с двадцати пяти до одного миллиона, т. е. в двадцать пять раз).
Многие тысячи индейцев погибли в сражениях, которые не прекращались и после порабощения индейских племен. Прошло немало времени, пока на обширных землях Центральной Америки не установилась кладбищенская тишина.
Не в силах вынести жестокий гнет завоевателей, индейцы неоднократно восставали, и испанцам лишь с большим трудом удавалось сломить их сопротивление. Особенно тяжелым было положение индейцев в провинции Халиско. Там в 1541 году вспыхнуло восстание, которое поддержали еще не покоренные испанцами горные племена. Восставшие поджигали церкви, убивали плантаторов и в одном из сражений нанесли поражение губернаторским войскам.
Как раз в это время в области Халиско находился знаменитый соратник Кортеса – завоеватель Оахаки и Гватемалы – Педро де Альварадо. Он занимался подготовкой флота для экспедиции по Тихому океану. Альварадо был убежден, что испанские всадники могут одолеть индейцев, как бы многочисленны они не были, и напал с небольшим отрядом на индейские укрепления. Однако индейцы отразили три атаки и уничтожили тридцать испанцев. Воины Альварадо обратились в бегство, и тысячи индейцев преследовали их. Во время этого панического бегства Педро де Альварадо был тяжело ранен и упал с лошади. Испанцы доставили раненого командира в Гвадалахару, где он через одиннадцать дней умер.