Он с удовольствием смотрел на растерянные, обиженные лица учеников.
— Пошли хоть посмотрим, как Мира будет выдирать перо, — предложил Черный конкуренту.
— А если повезет, и сами примем участие в этом процессе, — не отказался Белый.
Оба шагнули в кабинет и замерли от изумления.
Сияющая Мирабэль сидела за своим столом. Перед ней абсолютно свободная стояла птичка и аккуратно клевала с ладони кусочки яблока. Хвост серебрянки устилал чуть ли не половину столешницы. Крылья были прижаты к бокам и сверкали на кончиках стальной бахромой. Хохолок на голове подпрыгивал в такт движениям птички. Мира изредка нежно проводила ладошкой по гладкому оперению на спинке серебрянки. И крылатая особа ничуть не возражала! Хотя на темной поверхности стола уже можно было заметить три длинных серебристых пера, придавленные за кончики тяжелым справочником по растениям Морении.
— Ой! — одновременно сказали эльфы, войдя в кабинет. — Мира, она же опасна! У нее лезвия на крыльях!
— Она в этом не виновата! Птичка ничуть не сопротивлялась и с радостью пожертвовала перьями для лечения наших солдат.
— Ну, подушка лицемерная, — пробормотал себе под нос Викэль, меряя серебрянку многообещающим взглядом.
— А можно ее оставить? — умоляюще посмотрела на эльфов Мирабэль. — Я назову ее Лия. Ты не возражаешь? — обратилась девушка к птичке и нежно потрепала по шейке.
— Нет! — одновременно завопили Эльен и Викэль.
— Она дикая хищница и быстро скончается в неволе, — сказал Эльен. — Ее надо выпустить.
— А я… — начала серебрянка, но вынуждена была замолкнуть, когда Викэль ловко заткнул ей клюв большим куском яблока Черный тут же запихнул в клетку, не обратив внимания на заработанный при этом порез на ладони. Эльен тем временем тоже проявил инициативу и поставил вокруг клетки Полог Тишины. Теперь птичка могла сколько угодно орать с нулевым результатом.
Белый, вынужденный потратить на это все с трудом накопленные за сутки силы, зябко передернул плечами от навалившегося ощущения бездонной пустоты где-то внутри себя. Утешением могло послужить только одобрение Викэля, выраженное поднятым вверх большим пальцем.
Мира не заметила ни колдовства, ни молчаливого обмена мнениями. У нее на глазах заблестели слезы, которые она еле сдержала.
— А может, птичка хоть до завтра останется? — спросила она с надеждой.
— Нет, у нее дом, птенчики, — попытался успокоить девушку Эльен и уговорить расстаться с опасной пернатой бестией, по непонятной причине притворяющейся ангелочком.
При упоминании о птенчиках серебрянка попыталась возмущенно сказать, что она слишком молода, но даже сама не услышала свой голос. Оба эльфийских вредителя постарались на славу, чтобы лишить ее сытной жизни. Птичка принялась метаться по клетке, мотать головой, махать крыльями, выражая свое недовольство и отрицая сказанное.
— Чего это она? — с удивлением спросила Мира. — Птичка пытается что-то мне сказать?
— Нет. Это она так разволновалась при упоминании о доме. В лес обратно хочет, — сказал Викэль, украдкой грозя клетке кулаком.
— Ага, — подхватил Эльен. — Если бы хотела что-то сообщить, то сказала бы вслух. Сама же слышала, что разговаривать она умеет. Ты же ничего не хочешь нам сообщить? — поинтересовался Белый у серебрянки, прекрасно зная, что ничем не рискует, так как сам ставил Полог.
Птичка беззвучно что-то завопила. Викэль, от греха подальше, убрал клетку себе за спину. Эльен стал рядом с ним и подпихнул конкурента к выходу.
— Нам пора, — сказал он. — Не волнуйся, Мира, птичка легко найдет обратную дорогу в лес. А ты пока займись лечением раненых.
Пятясь, эльфы быстро вышли из кабинета и закрыли за собой дверь. Там они облегченно перевели дыхание, синхронно сказали: «Пернатая зараза!» — и потащили по коридору клетку с мечущейся в ней серебрянкой. Тираэль так и ждал их в приемной, с удобством устроившись на диване. Изможденный маг-лекарь тихо посапывал недалеко от него, уронив голову на рабочий стол.
— Вы перья выдрали? — спросил магистр, едва завидев учеников. Правитель же попросил его лично все проконт-ролировать.
— Да, — отозвался Эльен.
— А что это с птичкой? От нее веет какой-то магией, — с любопытством поинтересовался Тираэль.
— Это она вопила, не желая лишаться оперения, и Эльен вынужден был заставить ее замолчать, — выдумал Викэль правдоподобное объяснение.
— Ага, — подтвердил Белый. — Только вы Миру сейчас не отвлекайте своими вопросами. Она будет солдат лечить. Идите домой, отдохните…
— Я бы и рад, — поморщился магистр, — только ифрит не дает. Я уже практически переселился во дворец. Нет, правителю, конечно, удобно. Но мне как-то не хочется и дальше лично решать по его просьбе все вопросы, связанные с магией. Я теперь работаю один за весь Совет магистров!
— Можете пожить у меня, — предложил Викэль, чувствуя свою вину за мучения Тираэля.
— Ни за что, — наотрез отказался магистр. — У меня нервов не хватит, чтобы терпеть твои непроизвольные магические фокусы. Вот надоем я тебе через два дня, появится у тебя подсознательное желание избавиться от меня, и что я буду делать? Ходить, не снимая щита? Так его надолго не хватит. Я едва успел восстановить силы.
— Магистр, вы себе льстите, — подколол Черный учителя. — Вы уверены, что спокойно проживете целых два дня?
Тираэль поморщился и мысленно согласился, что срок может сократиться и до двух часов.
— А я совсем на нуле, — вздохнул Эльен, выражая свою печаль. — Магистр, мне нужны другие доспехи, срочно. Свои прежние мне пришлось оставить в лесу, да они и малость из строя вышли…
— В оружейной правителя больше ничего не осталось. Родственники, домочадцы и друзья уже все растащили, — сообщил Тираэль.
— Можешь забрать мои, — предложил Викэль, подталкивая Белого к выходу. — Я все равно не хочу носить этот металлолом.
— С чего это ты такой добренький стал? — подозрительно спросил Эльен, который уже приготовился с боем, если что, выцарапывать у него латы.
— Разве? Вот примеришь те доспехи на себя и навсегда уверишься, что я бессердечный злодей.
Ученики Тираэля вышли из лазарета и потащили клетку к городской стене, держа за ручки с обеих сторон. Вообще-то с переносом временного жилища серебрянки справился бы даже один эльф, но никто из них не хотел отступать. Оба желали лично убедиться, что вредная птица, к которой Мира проявила огромное внимание и участие, выставлена из города. Этак, воркуя с серебрянкой, девушка совсем перестанет обращать внимание на них. Белый и Черный не возражали бы так рьяно, например, против милого молчаливого котенка, а вот ехидная, болтливая птица выводила их из себя. Слишком много мучений они перенесли из-за нее.
К стене шли молча, не слишком торопясь, но и не медля. Прохожие часто оглядывались на клетку со странной мечущейся птичкой. Не многие горожане лично видели подобные создания, ведь ночевать в лесу без многочисленной охраны из опытных хорошо вооруженных воинов или мага мог только самоубийца. Пожалуй, серебрянок видели в основном солдаты Морении и телохранители купцов. А птичка действительно выглядела красиво и необычно. Ее серебристое оперение ярко переливалось в лучах солнца, привлекая внимание. Эльфы сто раз за дорогу успели пожалеть, что не накинули что-то сверху на клетку.
Обычно на стену города не пускали никого, кроме, собственно говоря, солдат, призванных ее охранять. Но для Викэля сделали исключение, пока начальство не видит. У Черного вообще было чрезвычайно много знакомых среди военных. С большинством из них его сблизила любовь к оружию и участие во всех потасовках, происходящих в столице. Эльена с некоторыми колебаниями пропустили вместе с ним. О Белом, как о втором ученике магистра Тираэля, слышали, но воочию видеть его солдатам не доводилось.
На шестиметровую высоту пришлось подниматься по узкой приставной лестнице из тонких деревянных жердей. Черный лез первым, одной рукой цепляясь за лестницу, а второй — удерживая клетку. Птичка в это время вела себя на удивление тихо и смирно сидела, сжавшись в комок, и настороженными глазами следила за движениями несущего ее эльфа. Упасть вниз серебрянке совсем не хотелось, ведь крыльями в клетке не помашешь. Так что Викэль легко поднялся на узкий полутораметровый помост, идущий вдоль стены. Черный с трудом представлял, как во время осады мечник может разминуться здесь с лучником, обстреливающим нападавших. Но, впрочем, это была не его забота. Для того чтобы думать о фортификационных сооружениях, есть городские власти во главе с правителем.