Уфф, недаром я несколько лет учился у одного маггловского фокусника, ловкость рук – это тоже чудо. А всего лишь надо было в момент, когда Фрасконе перекидывал футляр из руки в руку, незаметно подсунуть ему точно такой же и спрятать старый. Он ничего не мог видеть из-за подноса, а подхватившие меня помощники – из-за… хмм… отвлечения внимания на мои прелести. Благо дело, поставщик защитных футляров у нас с Гильдией один, и контейнеры ничем друг от друга не отличаются, а массу я по памяти подбирал. Вот, думаю, удивится Ворон, когда увидит, какой подарочек я ему оставил. Не-на-ви-жу эту тварь!!! Меня ещё никто так не «опускал», а желающих было вагон и маленькая тележка, можете мне поверить. И знаете, что самое поганое? Я не могу забыть эту ночь. Хочу, но не могу.
По Европе можно было передвигаться с помощью аппарации, разрешение на неё у меня было. Через час, после пяти промежуточных точек аппарации и тщательнейшего заметания хвостов, я уже преспокойно ужинал в неплохом маггловском ресторане в Мюнхене. Артефакт в уменьшенном состоянии лежал во внутреннем кармане моего пиджака. Попытавшись пару раз связаться с Гермионой и не застав её ни по мобильному телефону, ни по каминной связи, я решил самостоятельно встретиться с представителем Испанского Магического музея. От «Лика вечности» надо было избавляться, с Гильдией шутить не стоило.
Фернандо Рамирес мне не понравился с первого взгляда. Было в нём что-то… неправильное, что ли. Но тайком наведённые мною чары никакого изменения магического фона не выявили, да и аура мага целиком и полностью соответствовала считанному Гермионой образцу. Возможно, у человека просто были какие-то личные планы на артефакт. Мало ли у кого какие тараканы в голове носятся, мне-то до этой живности никакого дела не было. «Лик Вечности» представлял какую-то ценность только для зельеваров, а с этой разновидностью Магического Сообщества мне в последнее время было не по пути. Решив, что у меня просто не на шутку разгулялась паранойя, я как можно быстрее провернул сделку, получил и тщательнейшим образом проверил деньги. Не найдя никакого подвоха, распрощался с синьором Рамиресом и, отойдя на несколько десятков ярдов от ресторанчика, где мы встречались, аппарировал на другой конец Европы. Следы в этот раз я заметал самым тщательнейшим образом. Несмотря на то, что дело было сделано и сделка состоялась, интуиция беспокойно ворочалась, предупреждая, что мне-любимому угрожает нешуточная опасность. Нет, слежки, как ни странно, я не чувствовал, но неприятное предчувствие сохранялось.
Но вот когда я, чуть не носом пропахав Восточную Европу, проехавшись автостопом по иберийскому полуострову и пятикратно аппарировав в разные районы Евразии, наконец-то появился в аэропорту Орли, чтобы сесть на рейс, билет на который мне через подставных лиц заказала Герми ещё в самом начале операции, паранойя атаковала меня с новой силой. Уже сдав багаж и подойдя к арке металлоискателя, вопреки логике и уверенности в действенности всех предпринятых мною мер предосторожности, я вдруг почувствовал такое острое нежелание находиться в самолёте, что, как только прошёл контроль, незаметно затерялся в толпе пассажиров и, осторожно применив чары Отвлечения Внимания, ретировался в небольшое служебное помещение и просидел там до отлёта рейса.
Выбравшись из своего убежища через час и убедившись, что полёт моего бывшего рейса протекает нормально, я, недобрым словом помянув всех параноиков, нехотя поймал такси и отправился брать билеты на скоростной поезд, ходивший по подземному тоннелю под Ла Маншем. Вот уж воистину, больная голова и ногам покоя не даёт, и на пятую точку приключения находит. Как назло, соседство мне выпало не самое спокойное. Со мной рядом ехала молодая семья с двумя маленькими детьми, и вот эти-то малолетние монстры не давали мне спать всю дорогу до Лондона. К тому времени, как мы добрались до столицы, во мне боролись два противоположных желания: набить кому-нибудь морду, причём желательно маггловским способом, и впасть в спячку на пару суток. К счастью и спокойствию моих бывших коллег, победило последнее. Переведя полученный гонорар на счёт клиники, в которой лечился Рон, я, едва соображая, что делаю, аппарировал на Гриммо 12 и, кое-как скинув одежду, завалился спать в своей старой спальне. Звонков мобильника я попросту не слышал.
Но поспать спокойно мне не удалось. Просыпаться от того, что тебе ведро ледяной воды вылили на голову – удовольствие ниже среднего. Фыркая и отплёвываясь, я мгновенно скатился с кровати, автоматически прижимаясь спиной к стене и выхватывая палочку, и только тогда узрел посреди комнаты кипевшую от бешенства Гермиону, наступавшую на меня с явно членовредительскими намереньями.
- Герми? Какого…
- ГАРОЛЬД! ДЖЕЙМС! ПОТТЕРРРРР!!! Ты грёбаная сволочь!!! Я на тебя сейчас «Круцио» нашлю!!! – и судорожно вздохнув, подруга бросилась мне на шею, приговаривая сквозь слёзы. – Живой… Слава Мерлину, живой…
- Да что тут происходит, хотелось бы мне знать?! Сначала ты окатываешь меня ледяной водой… Моё хрупкое здоровье могло этого не выдержать, между прочим! Чуть разрыв сердца не получил, – я прижимал к себе ревущую Гермиону, пытаясь успокоить её, и нёс всякую чушь, а в душе уже отчётливо нарастало дурное предчувствие. – Потом ты мне-любимому угрожаешь… Что случилось?
Герми отстранилась, неловко пряча лицо, вытирая заплаканные глаза и пытаясь улыбнуться сквозь слёзы:
- Самолёт, на котором ты должен был прилететь в Лондон, разбился на подлёте к аэропорту. Выживших нет. Говорят, неисправность двигателей.
- Та-ак, а вот это уже интересно…
Не верю я в такие совпадения. Только вот кто меня так невзлюбил? Гильдия или мои недавние заказчики?
- Герми, ты, кажется, хотела ещё покопаться в личном деле этого Рамиреса?
- С Рамиресом всё в полном порядке, но руководство Мадридского Магического музея ни сном ни духом не ведает о «Лике Вечности» и никаких денег на его закупку не выделяло.
- Странные дела творятся на белом свете, – я заклинанием высушил себя и подругу, попутно убрав все следы магического потопа, и повёл её на кухню искать что-нибудь съедобное. С момента смерти Кричера дом стоял в законсервированном состоянии. Мне никогда не нравилось жить в этом склепе. В огромной мрачной кухне нашёлся чай и остатки сахара, и через четверть часа, успокоившись, мы уже пили горячий напиток, пытаясь на трезвую голову просчитать ситуацию, в которой оказались. Свои приключения в Перу я Герми рассказал, не скрывая ничего, даже событий последней ночи.