Бобров слушал внимательно, а дядя Вася даже записывал. Наконец Смелков иссяк и задумчиво выпил вина. Потом, словно очнувшись, попросил Меланью долить. Выпил еще и пока Бобров разбирался с дядей Васей, умыкнул и Меланью и кувшин с вином.
— Ну и где теперь этого буржуина искать? — поинтересовался дядя Вася.
— Известно где, — ответил Бобров. — Только я тебе не рекомендую. Найдешь еще на свою голову. Сам-то Юрка безобидный, а вот Меланья…
Вспомнив тигриную грацию нубийки, дядя Вася только вздохнул и решил подождать до ужина. Уж Меланья на ужин всяко придет, потому что на нем ее рабочее место.
Почувствовав за Бобровым слабину, Серега тоже решил наехать. Но овощи дяди Васи были здесь совершенно ни при чем. У Сереги появился новый пунктик — он решил цивилизовать диких тавров.
— Чего?! — переспросил Бобров, до предела открывая глаза.
Такого он не ожидал даже от Сереги. Тот быстро-быстро, пока не перебили начал излагать свою концепцию. Оказалось, что Серега, ни много, ни мало хотел создать из обитателей южнобережных гор вооруженный противовес эллинскому влиянию на полуострове.
— Мало тебе противовесов, — пробурчал Бобров, немного придя в себя. — Вон, в Неаполе отличный противовес обитает. Или в Пантикапее. Чем тебя эти не устраивают?
— Э, нет, — сказал Серега. — Что в Неаполе, что в Пантикапее сильная царская власть. Там мне развернуться не дадут. Там или в рабство, или на плаху — по-другому не бывает. А вот у тавров военная демократия. То есть, целина непаханая для предприимчивого человека.
— Беда с тобой, — вздохнул Бобров. — Ну что тебе не сидится спокойно? Как только ты станешь что-нибудь собой представлять, обязательно найдется завистник, который стукнет в Херсонес. А связать тебя и поместье только идиот не сможет. А мы еще не настолько сильны, чтобы бодаться с полисом. Да, мы можем сильно осложнить им жизнь. Но победить — это вряд ли.
— Ну скучно же живем, — заныл Серега. — Смотри, каждый день одно и то же.
— Молодой ты еще, — покачал головой Бобров, констатируя факт. — Дело тебе надо, чтобы по сторонам не пялился. Напомни мне перед ужином.
Примерно за час до ударов в сигнальную железку Серега уже был в таблинуме. В углу, за плотной ширмой бубнил телевизор. Там шел просмотр очередной слезливой мелодрамы, жанр обожаемый женщинами поместья. Не всеми, конечно, а особо приближенными, в когорту которых входили, кроме Златки и Дригисы, также Ефимия, Меланья, обе официантки, Млеча, жена Евстафия и некоторые жены десятников. Всего одиннадцать человек. Часто там пропадали и Андрей с Прошкой. Но это когда шли боевики или детективы. Тогда и Евстафий присоединялся. Но сегодня демонстрировалась свежая мелодрама, привезенная Юркой и мужики ее демонстративно игнорировали.
Бобров что-то быстро записывал. Увидев входящего Серегу, он поднял голову.
— Ага, — сказал он и показал на плотно заполненный строчками с двух сторон лист бумаги. — А вот тебе и работа.
— Чего это? — Сереге почему-то стало не по себе.
— Это, — сказал Бобров и ощерился. — Это список вопросов, которые ты выяснишь на той стороне. А то Юрка уже сколько времени работает без контроля. Надо все-таки посмотреть, чем мы там владеем. А то, может и ничем. И тот товар на десять тысяч и несколько фильмов — это все, что нам причитается.
— Так это что, — окрысился Серега, — стукачом меня желаете сделать?
— Не стукачом, — мягко сказал Бобров. — Не стукачом, а аудитором.
Пылающий благородным гневом Серега немного потух, но еще дымился.
— Вована возьмешь с собой, — сказал Бобров. — Ему полезно развеяться. Да и груз ответственности не так давить будет. Все-таки на двоих разделите, — он усмехнулся.
— Ладно, — произнес Серега загробным голосом. — Давай свои вопросы. Когда выходить-то?
— А вот Юрка натешится, с ним и пойдете. Недели вам должно хватить. Дригису с собой не желаете взять?
… Посланные явились на одиннадцатый день. Бобров уже собирался идти навстречу когда, миновав ворота, на территории усадьбы появились мокрые Серега и Вован. В руках они держали пластиковые мешки. Мешки были серьезно наполнены, и Бобров сразу заподозрил, что там не только штаны и рубашки.
На вошедших аудиторов сразу набросились: на одного Дригиса, на другого Млеча и растащили их по комнатам сушиться. Ну, скорее всего.
Следующий раз, сгоравший от нетерпения, Бобров увидел их только за обедом. Оба выглядели не совсем в своей тарелке. И заставить их сейчас отчитываться было бы просто неприлично. Хотя Серега наверно все-таки смог бы. К концу обеда, то ли под действием кулинарного искусства Ефимии, то ли под действием выпитого вина, оба аудитора уже вполне были готовы к употреблению. Прежде чем их подруги опомнились, Бобров утащил обоих в таблинум.