— У нас тут хрен знает что, — отозвался с пирса голос дяди Васи. — Серега, так его и эдак, накликал-таки нашествие диких тавров. Наши все на укреплениях, а я вот женщин с детьми провожал, да подзадержался.
— Что, все так плохо?! — крикнул Вован, но тут же вмешался стратег. — А что с городом?
— А что тому городу сделается? — казалось, возмущенный этим фактом, сказал дядя Вася, который стратега по голосу не знал. — Не умеют тавры твердыни брать. Поорали внизу, да и пошли виллы жечь. Сейчас вон до нас до…
Тут дядя Вася ввернул слово, которое на древнегреческий не переводилось и поэтому он сказал его по-русски. Стратег, что естественно, ничего не понял, но Вован понял отлично.
— Так они что, все здесь?
— Ну, практически да. Стен-то у нас нет. Они и думают, что все просто. Наши ихних уже штук двадцать положили. Ну и у нас, конечно, несколько раненых есть. Сейчас в основном у Петровича с Меланьей работа, потому что тавры отошли дальше дистанции выстрела и о чем-то совещаются.
Край неба на востоке начал почти незаметно для глаза светлеть. Экипаж закончил установку сходен. Пока он это делал, на палубе ширилась и бурлила человеческая масса. Слышался лязгоружия и приглушенные слова команд.
Стратег сошел на настил причала первым. За ним по сходням гуськом потекли, звякая оружием и снаряжением, гоплиты. Дядя Вася только успевал головой крутить, когда мимо него пробегали, на ходу перестраиваясь в колонну по двое, тяжеловооруженные воины. Стратег первым взбежал по трапу на обрыв. За ним, топоча по ступенькам, тяжело бежали гоплиты. Вован крикнул:
— Эй, экипаж, за мной! — и тоже рванул следом, предварительно озаботившись личным арбалетом.
Пробегающего мимо ворот усадьбы стратега, за которым поспевали его воины, остановил оклик с башни:
— Постойте!
Стратег затормозил. Рядом стали останавливаться воины. Заорали десятники, собирая своих подчиненных, потому что вся вооруженная толпа знатно перемешалась. Стратег, поднял голову и заметил свесившегося через перила Боброва, который махал ему рукой, мол, поднимайся. Стратег не преминул приглашением воспользоваться. С площадки башни ему открылась полная картина.
Рассвет только-только приподнял голову, но видно было уже довольно хорошо и стены города прекрасно различались. Между городскими стенами и укреплениями поместья беспорядочно перемещались затейливо одетые в какие-то тряпки и шкуры мужики с подобием оружия в руках. Близко ни к стенам ни к поместью они не подходили. Причем, дистанция от поместья была гораздо больше, чем дистанция от городских стен. Кое-где догорали костры. Вверх поднимался дымок и ленивые искры.
Бобров передал стратегу бинокль. Тоте недоумением уставился на мудреную штуковину.
— Сюда смотри, — сказал Бобров.
Стратег глянул в окуляры и не смог сдержать удивленного возгласа. Однако, дальнейшего выражения эмоций Бобров не дождался, стратег, оценив девайс, тут же стал изучать обстановку. Довольно долго он водил биноклем по полю, лежащему между городом и поместьем. Потом спросил Боброва:
— Вот те тела, возле вала, ваша работа?
— Наша, — скромно ответил Бобров.
— А почему же возле стен такого нет? — удивился стратег.
— Потому что ваши стрелять не умеют, — ответил Бобров с понятной гордостью.
Следовало понимать так, что наши как раз стрелять умеют. Стратег очевидную колкость проглотил молча. Между тем, по мере того, как все ярче разгорался рассвет, зоркие представители противного воинства приметили на холме рядом с усадьбой блестящие искорки наконечников. Тавры взволновались и стали стягиваться в толпу, которая у них именовалась строем. Лезть наверх, чтобы проверить, кого там еще принесло, они не решались, потому что вдоль всего вала стояли Бобровские ребята с арбалетами, подкрепленные тружениками усадьбы, и нагло усмехались.
Наконец стратег, похоже, принял решение, потому что отдал Боброву бинокль и стал спускаться. Внизу заволновались и зашумели гоплиты. Бобров спустился следом.
— Что ты собираешься сделать? — спросил он стратега, хотя мог бы и не спрашивать, потому что успел немного его изучить.
Да тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — сейчас стратег, у которого не меньше двухсот профессиональных хорошо вооруженных воинов, попросит подкрепить их несколькими десятками Бобровских стрелков и вполне возможно разгонит эту толпу мужиков с дрекольем. В городе, конечно же, стратегу воздадут всяческие почести.
И, тут Бобров прикинул дальнейшее развитие событий: если он будет помалкивать про свои корабли и высадку в усадьбе, то стратег может в качестве благодарности для него многое сделать. Человек он в городе не последний, кабы не первый. А тут, можно сказать, наслаиваются сразу две услуги. Так что…