Когда Бобров спустился к себе в новоотделанную каюту, сон у него сразу пропал. Он остановился в дверях, разглядывая завлекательную картину, состоящую из Златки, живописно расположившейся на широкой кровати. Кровать конечно, была не чета кровати, находящейся в Бобровской спальне, но все равно достаточно велика. Златка занимала ее центр, немыслимо изогнувшись и при этом, видимо, чувствуя себя совершенно комфортно. Золотые волосы ее лежали на подушке в совершеннейшем беспорядке, наличием одежды она себя, как всегда, не утруждала, а то легкое покрывало, накинутое, скорее всего, когда было еще прохладно, прикрывало ее теперь чисто символически. Так что и полные груди с вишенками сосков и длинные стройные ноги в неярком свете, сочащемся из иллюминатора, выглядели таинственно и прекрасно.
Бобров прерывисто вздохнул, и тихонько прикрыл дверь, улыбаясь немного грустно и мечтательно.
— Ты чего, передумал? — спросил Вован, когда он вернулся на шканцы.
Бобров только рукой махнул.
Девчонки появились обе сразу, когда команда стала готовиться к обеду, рассаживаясь на палубе по полудюжинам, а уполномоченные отправились на камбуз с бачками. Капитану поставили на шканцах отдельный низкий столик в виде доски опертой на фальшборт. На палубу положили шесть подушек по числу едоков.
Кок у Вована буйной кулинарной фантазией не страдал, но готовил вкусно. Да и то правильно. Не ресторан все-таки. Первым пошел густой фасолевый супчик, за ним жареная в оливковом масле султанка. Еще была зелень, хлеб, салат из помидор с огурцами и разбавленное вино по принципу «пей-не-хочу». Все было вкусно и этого всего было много.
Бобров выпал из-за стола и в это время с салинга фок-мачты крикнул впередсмотрящий:
— Кэп! Судно впереди! Курсом на косу!
— Ага, — сказал Вован, вставая. — А вот и приманка. Боцман, крикни там вниз, чтобы машину готовили.
Легкий дымок, шедший из трубы, стал густеть. Это в низах подбросили дров в топку котла. Механики потихоньку поднимали пары до марки.
— Команде, паруса на гитовы! Расчеты! К стрелометам!
Матросы, подтянув паруса к мачтам, попрыгали в жилую палубу, а из кормового люка стали выскакивать экипированные по-боевому воины и разбегаться по трем укрытым серым полотном стрелометам. Чехлы тут же были сброшены и заряжающие принялись по двое тяжело вертеть рукоятки, взводя тетиву. Звонко щелкали храповики.
Вован дождался пока из машинного отделения поступит доклад о готовности и скомандовал:
— Давай малый вперед.
— А не заметят? — забеспокоился Серега.
— Не должны, — успокоил его Вован. — Мы их видим только с мачты и в бинокль. Нет, не должны.
— А куда они держат?
Вован прикинул по ветру и компасу.
— Сейчас они правят на оконечность Тендровской косы, а там, скорее всего, пойдут или на Тиру или на Ольвию. С таким ветром, да плюс весла. К ночи точно будут. Если их конечно в районе Тендры уже не ждут. А тут мы. Хе-хе.
«Трезубец» давал не больше четырех узлов уже четвертый час. Было скучно. Даже расчеты у стрелометов расслабились. Был бы здесь Евстафий, он бы им устроил Варфоломеевский утренник. Но Евстафия не было, а Боброву было лень.
Один Вован чувствовал себя прекрасно. Он мерил шканцы шагами от борта к борту, изредка прикладывая к глазу антикварную подзорную трубу, которую специально для него разыскал Смелков.
Вдруг впередсмотрящий, странно, но до сих пор не свалившийся с салинга по причине засыпания, заорал радостно:
— Капитан! Показалась коса!
— Смотри внимательней! — отреагировал капитан.
Через полчаса судно, за которым они крались, достигло конца косы и стало поворачивать на север. И тут наконец-то им повезло. На перехват купеческого суденышка из-за косы словно бы выпрыгнули два длинных челна. По-другому Бобров бы эти плавсредства не назвал, хотя наверняка у них были какие-то свои специфические названия.
Вован оживился и заорал, игнорируя переговорное устройство:
— Полный вперед.
В машине, видимо, давно ждали этой команды. Труба изрыгнула темносинее облако дыма, вода за кормой взбурлила и «Трезубец» буквально прыгнул вперед, рывком увеличивая ход.
Бобров наконец-то увидел судно, которое они преследовали. Невидная скорлупка под прямым полосатым парусом, она добавила к парусу три пары весел, но конечно уйти от двух, похожих на многоножки челнов, всяко бы не смогла. Может только если бы имела попутный свежий ветер…
«Трезубец» пока никто из поглощенных погоней участников драмы не заметил и, пользуясь этим, а также большим преимуществом в скорости, Вован норовил подойти к нападающим со стороны борта.