— Люди из профсоюза привыкли работать с мужчинами, — встрял Спенсер. — Все может пойти не по плану.
«Этот придурок намекнул, что мне нужна помощь, потому что я женщина?» — У меня заалели уши.
Повезло, что официант подошел с напитками, и это дало мне время остыть. Я не опущусь до унижения доказывать свою точку зрения через крики и издевательства — это способ моего отца.
После того, как официант расставил напитки, я попросила его дать нам несколько минут изучить меню, которые мы пока даже не открывали, сделала большой глоток вина и повернулась к Спенсеру.
— А я не знала, что размер детородного органа имеет значение на переговорах. Но не волнуйся, Спенс, в детстве мы купались вместе, поэтому могу заверить, что мой больше твоего.
— София! — вмешался отец. — Веди себя как леди и следи за языком.
Как будто унижений от отца и сводного брата было недостаточно, боковым зрением я заметила, как в ресторан входит Локвуд. Наши взгляды встретились. Он быстро оглянул моих компаньонов, после чего направился прямо к нам.
Я одним глотком допила вино.
— Мистер Стерлинг, рад вас видеть. — Локвуд положил руку на спинку моего стула и одарил нас одной из своих ослепительных и раздражающих улыбок.
Отец оглядел его с головы до ног и проворчал:
— Господи, тут хоть кому-то есть дело до этого отеля? Я-то переживал, что Локвуды подошлют кого-то приударить за моей дочерью. Но если отправили тебя, то я хотя бы на этот счет могу быть спокоен.
Локвуд улыбнулся краешком губ и покосился на меня.
— Можете спать спокойно. Я не собираюсь приударить за вашей дочерью.
Спенсер откинулся на стуле.
— Я думал, ты еще в Вегасе.
— Переехал в Нью-Йорк девять месяцев назад. Плохо у тебя получается следить за мной, Спенс.
Я сдержала улыбку — сводный братец ненавидел, когда его так называли.
— Если ты здесь, тогда кто в Городе грехов заправляет всеми стрип-клубами и казино, Локвуд?
Уэстон сверкнул самодовольной улыбкой.
— Твой вопрос не связан случайно с Авророй Гейблс? Я слышал, что она сейчас занята кем-то.
Улыбка Спенсера растаяла.
Интересно. Похоже, Уэстон что-то разузнал о Спенсере. Мне бы тоже неплохо это знать.
— Как ты собираешься разрешить вопрос с профсоюзом? — спросил Спенсер, стиснув челюсть.
Уэстон виновато взглянул на меня.
— Сегодня я с ними встретился, и мы почти пришли к соглашению.
Я выкатила глаза.
«Сволочь! Он знал о проблеме с профсоюзом и ничего не сказал».
Я недооценила его. Думала, он бездельничает, а он в это время был впереди меня на несколько шагов. Спенсер и отец разозлили меня, но это просто взбесило.
— Ты позволила Локвуду одному решать все проблемы? — огрызнулся отец. — С ума сошла или вообще ничего не смыслишь в бизнесе?
Уэстон поднял руку.
— Эй, полегче, старик. Нет причины повышать голос и разговаривать так с Софией.
— Не смей указывать, как мне говорить с собственной дочерью!
Уэстон расправил плечи.
— Я не буду стоять и смотреть, как ты повышаешь голос на женщину. Мне нет дела, твоя это дочь или нет. Имей хотя бы толику уважения.
Мой отец встал и бросил салфетку на стол.
— Не лезь не в свое дело.
Ситуация выходила из-под контроля, и мне не нравилось, к чему все идет. Я тоже встала.
— Вы, оба, хватит! Я не потерплю твоих криков и оскорблений. — Я указала на отца, а затем повернулась к Локвуду и ткнула пальцем в его грудь. — Мне не нужна твоя защита. Я сама о себе позабочусь.
Он помотал головой.
— Я и забыл, какая вы все веселая компания. Всегда подозревал, что старик у вас садист. Но не знал, что ты, Фифи, мазохистка. Приятного, мать его, аппетита. — Он развернулся и ушел.
Мы с отцом все еще стояли. Не знаю почему, но мне не хотелось садиться первой.
— Я пробыла здесь чуть больше суток. Дай мне свободно вздохнуть. Если понадобится помощь, я скажу. Мы все на одной стороне. Я считаю, что просьба о поддержке — это не слабость, а признак сильного лидера. Теперь, если ты готов сесть за стол, обсудить остальные вопросы и, возможно, дать совет, исходя из своего многолетнего опыта, я буду счастлива тебя выслушать. Если нет, тогда я закажу ужин себе в номер.
Отец что-то неразборчиво проворчал, но взял салфетку и сел за стол.
— Спасибо, — сказала я.
На протяжении вечера все было спокойно, хотя чем больше я погружала отца в проблемы отеля, тем сложнее ему было не настаивать на том, чтобы Спенсер присоединился ко мне. А сводный брат делал то, что умел лучше всего: кивал и поддакивал.