Так, я должен успокоиться. Пора думать о том, как увезти Катю из страны живой и невредимой. Хорошо, что у нас сегодня вечером рейс, только вот ещё целый день впереди, и что может произойти, невозможно предугадать.
Когда я вернулся в зал, Катюша сидела на диване и перещёлкивала каналы на телевизоре. Посмотрев на меня, улыбнулась и продолжила искать что-нибудь интересное. А я выдохнул с облегчением. Не стесняется, не смущается и ничего не отрицает. Это хороший знак.
— Что ищешь? — спрашиваю я, обнимая Катю за плечи.
— Ничего, просто коротаю время. Мне нужно съездить в офис, отдать некоторые указания на время, пока меня не будет. Следователь звонил, пока ты был в душе, просил заехать, пока я в стране. Я не знала, что подавала заявление на своих сотрудников. Ты не хочешь мне ничего объяснить? Откуда у следователя столько информации о том, что я уеду, и вообще о ситуации? — спросила Катя, наблюдая за мной.
— Прости, это я так решил. Хочу, чтобы они понесли хоть какое-нибудь наказание за то, что сделали. Вчера адвокат от твоего имени подал заявление. И не спрашивай, как я смог добыть твои данные.
Я боялся, что сейчас она взорвётся и начнёт на меня кричать, чтобы я не лез в её жизнь, но Катя сильно задумалась.
— Как я поняла, вам удалось добиться от них признания. Сейчас ищут Аллу, но они могут и тебя из свидетеля перевести в соучастника из-за проекта, — Катя закусила губу и посмотрела на меня.
Зараза переживает за меня, и это приятно.
— Я знаю, и это был обдуманный шаг. Единственное что мне грозит, это штраф и пятно на репутацию. Поверь, и с одним, и с другим я справлюсь. Тем более, я сначала консультировался с адвокатом. Мы всё продумали, не переживай.
Катя хотела ответить, но у меня зазвонил телефон.
— Да, Ген, есть новости? — с улыбкой спросил я.
— Ты смотрел телевизор? — у друга был странный голос.
— Нет, а что там?
— Включи новости и сам всё поймёшь.
Я взял пульт из Катиных рук и нашёл канал с местными новостями. Увиденное меня шокировало.
— Блять, мы должны были сегодня встретиться. Но она не отвечала на звонки, а потом мне ответили с её телефона менты. Сам понимаешь, я трухнул. Если твой отец прознал про меня, он мне башку следующему прострелит. Нужно было предупреждать, что она для него так много значит, — бормотал в трубку Гена.
— Успокойся, это не из-за тебя, — сказал я.
Катя, не отрываясь, смотрела телевизор. Чертыхнувшись, я его выключил, но было поздно, она узнала Аллу.
— Ага, думаешь, это не из-за меня её нашли на городской помойке с простреленной башкой?! — закричал Гена.
— Нет, это не из-за тебя! Если тебе будет спокойно, уезжай пока за границу, с деньгами проблем не будет? Если нужно, я тебе скину.
— Нет, все норм. Я действительно уеду на время, а то это пиздец!
Гена скинул звонок, а я обнял Катю за плечи и пытался её успокоить.
— Это она, — прошептала Катя. — Я узнала её профиль издалека.
Действительно, труп не показывали, но по снятому фрагменту издалека можно рассмотреть многое. Особенно, если ты знаешь человека. Мой телефон снова ожил, только в этот раз я напрягся.
— Да.
— Объясни, сынок, что в твоей квартире делает эта пигалица?
Блять!
— Дорогая, я отойду, не скучай без меня, — жизнерадостно и громко сказал я.
Катя удивлённо за мной наблюдала, я попросил её жестом, чтобы она молчала.
— Отец, ты не вовремя! Я решаю нашу проблему, только более красиво. Сегодня уедем в Америку, где она мне сама уступит этот проект. Знаешь ведь, влюблённые женщины на многое готовы, — усмехнулся я.
Было гадко, но нужно было, чтобы он поверил.
— Хм… Очень умно, — похвалил меня отец. — Тогда не буду отвлекать. Но запомни, я никогда не прощаю предательств, сын. Не разочаруй меня.
Екатерина
Целый день, как в тумане. Раньше не понимала эту формулировку до конца, но сегодня ощутила в полной мере.
После того, как я узнала в мёртвой девушке Аллу, то словно впала в транс. Не понимала, что и как. По щекам бежали слезы. Мне было жаль её. Не ту, которая меня бросила и предала, а ту, с которой я сидела за одной партой, делила один пирожок на двоих в школьной столовой. Ту, с которой прошли мои студенческие годы.
Я оплакивала свою Аллу, которую любила всем сердцем. Человек может сделать тебе очень больно, но любить ты перестать его не сможешь. И я поняла, что все равно любила её. Моя Алла, смешная девочка, которая всегда меня поддерживала, до одного случая.
— Катя, перестань, она не стоит твоих слёз, — говорил Денис, обнимая меня.
А я не могла объяснить ему, он бы не понял. Поэтому приходилось молча переживать эту боль. Я смогла успокоиться, съездить вместе с Денисом к себе на работу, к нему в офис, в полицейский участок. За нами, по словам Дениса, постоянно ездил чёрный джип. Он из-за этого сильно нервничал. И я бы, может быть, нервничала, если бы не была так поглощена скорбью.
— Собаке собачья смерть, — говорил Денис, когда я просматривала новости раз за разом.
Дошло до того, что он забрал у меня телефон. Напоил успокоительными, когда мы сели в самолёт. Накормил и усыплял у себя на плече. Гладил волосы, шептал, что все наладится и со временем боль притупится.
— Я не понимаю, чем Алла заслужила такую подругу, — сокрушался Денис, когда я практически заснула.
Не было сил, да и желания, отвечать на вопрос, поэтому я погрузилась в спасительную темноту, где ничего не болит.
За полет просыпалась несколько раз, настроение было угнетающее. Пыталась отвлечься: читала книги, листала журналы, слушала музыку.
Когда мы, наконец, прилетели, думала, поедем в отель, где я смогу побыть одна и принять произошедшее. Но у Дениса были свои планы на это счёт
— Готова познакомиться с моей мамой? — улыбнулся Денис, когда мы оформляли машину в аренду.
— Мамой?
— Да, я позвонил ей, она нас уже ждёт.
— Как, ждёт? А спросить меня для начала не пробовал? — разозлилась я.
— Пробовал, но ты была настолько погружена в себя, что совершенно меня не слышала. Я принял твоё молчание за согласие, — пожал плечами Велинский.
— Конечно, была погружена в себя!
— Вот только не начинай! Знаешь, если бы на твоём месте была Алла, то она бы не убивалась так, как ты!
— Я не Алла и по-другому не могу!
— Я это уже понял, только давай ты не будешь впадать в депрессию и закрываться в себе. Если ты не помнишь, то сюда ты приехала не просто так, а забрать из моих рук проект Мишель. Так доводи свои планы до конца, я, между прочим, ради этого очень многое поставил на кон. Борись, а не ной!
Было сказано грубо, но действенно.
— Ты прав.
— Вот и хорошо, поехали, мама ждёт.
— Но я не говорила, что поеду к твоей маме.
— Боже, женщина, ты сводишь меня с ума! — закинул голову вверх Денис. — Почему?
— Как ты себе это представляешь? В качестве кого я приеду?
— В качестве моей женщины.
— Но я не твоя!
— Ты уверена в этом? — спросил Денис, прижав меня к машине.
— Да, — выдохнула я.
Вот зачем он так близко ко мне подошёл?! Все мысли разбегаются.
— Врёшь, — снова этот искуситель выбивает почву из-под ног и целует меня, жадно, с чувством собственничества.
— Только подумай, я покажу тебе свою детскую комнату, — говорил Денис, продолжая целовать мне шею, прикусывать мочку уха.
— Я согласна, только прекрати, — простонала я.
Этот мужчина умеет убеждать.
— Я не хочу прекращать, хочу целовать тебя везде, где только можно. Хочу заново изучить каждый участок твоего идеального тела. Хочу вспомнить, какая ты на вкус, смаковать тебя и доводить до отчаянья.
Если он сейчас не замолчит, я на него наброшусь!
— Скажи мне, Заразочка моя, ты так же этого хочешь, как и я?