– А-а-а! – нас завертело, железо заскрежетало о железо, и машина встала, подпирая задом створки.
– Считай, постучалась. – Светлана Викторовна вылетела из-за руля и ринулась к проходной. – Ты сидишь тут! Чтоб никуда!
Ага, щас! Меня вынесло из машины одновременно с ней, но догнать нашу завуч я все равно не смогла. Я ворвалась в узкий коридорчик проходной… Местный охранник – бомжевато-небритый мужик в грязном камуфляже – задумчиво сидел в углу своей стеклянной будки и осмысливал. Нормальная реакция неподготовленных людей на нашу завуч. Конкурным прыжком я сиганула через закрытый турникет и выскочила на бетонный двор. И замерла. Яркий летний день с зелеными деревьями вдоль обочины и чуть пожелтевшей под горячим солнцем травой остался за порогом. Здесь было сумрачно и стоял шум. Он накатывал на меня со всех сторон – механический, неумолимый и равнодушный, безразличный к боли, страданию, отчаянию. Решетчатые загоны, похожие на издевательскую карикатуру на денники в конюшне, были забиты животными. В одном, спрессованные плотно, будто их туда кулаками утрамбовали, стояли коровы. Я увидела блестящий, неподвижный в отупелом покорном отчаянии глаз, потом корова отвернулась и принялась мерно двигать челюстями, пережевывая давнюю жвачку.
Протяжное, безнадежное ржание прокатилось над бетонным двором. В соседнем загоне были лошади. Всего три: лохматенькие пони, будто малыши, жмущиеся к высокой кобыле редкой кремовой, как у нас говорят – изабелловой, масти. Красавица отчаянно взвилась на дыбы… и со всего маху опустила копыта на решетку своей тюрьмы. Решетка ответила громким и каким-то злорадным гулом. Лошадь опустилась на передние ноги, голова ее поникла, ухоженная светлая грива свесилась едва не до земли, и снова заржала – гневно, яростно и безнадежно, на краткий миг перекрывая безжалостный механический шум. Из голубых глаз изабелловой кобылки покатились самые настоящие слезы.
Я заорала:
– Светлана Викторовна, здесь еще лошади! – и повисла на решетке, тряся ее изо всех сил, точно рассчитывала вывернуть на фиг.
Бегущая по похожему на железные мостки проходу завуч остановилась в дверях полукруглого ангара:
– Стой там! Рядом с ними! Не смей за мной ходить! – и нырнула в темный проход.
Я и не собиралась никуда идти – меня теперь отсюда силой не оттащишь! Я вцепилась в решетку, не отрывая глаз от лошадей.
Из проходной выскочили двое милиционеров – выглядели они так, будто побывали в аварии. Ой, а они ведь да, в смысле побывали!
– Девчонка! – оба милиционера притормозили возле меня. – Она, что ли, за рулем была? – они недоуменно переглянулись.
Из дверей ангара птичкой, будто ему придали ускорение сапогом для верховой езды, вылетел мужичонка в заляпанном темном халате. Вцепился в перила мостков, точно боялся, что сейчас его будут отдирать силой… и увидел милиционеров:
– Товарищи менты, помогите! Хулиганят! Убивают!
– Так убивают или хулиганят? Статьи-то разные, – пробормотал молодой милиционер.
– Убивают хулиганским образом! – немедленно откликнулся мужичонка.
– Похоже, наш лихой водила тут!
Светлана Викторовна выскочила на двор. Менты охотничьим прыжком рванули ей навстречу… и замерли.
– С-светлана Викторовна? – заикаясь, пробормотал один. – Это вы тут… хулиганите? Аварийную ситуацию создаете… – выражение лица у него было как у добросовестного школьного дежурного, ненароком отловившего директора, когда тот тайком перекуривал за школой.
– Здравствуйте, мальчики! – Светлана Викторовна мило улыбнулась. – А вы теперь в ДПС?
Точно, они у нас занимались, почти год, когда конную милицию организовывали! Вон тот, кажется, Володя… А этот Сергей! Он еще просил научить его барьеры брать – «чтоб догонять нарушителя, если тот убегает по-за кустам!» Научила, чо! Нормально у него получалось, он даже в соревнованиях пару раз проехать успел, хотя никакого места и не привез.
– Перевелись вот… Володька женился, у меня второй ребенок родился… – смущенно, как не оправдавший надежды любимой учительницы одиннадцатиклассник, вздохнул Сергей.
Ну да, засады вдоль парковых аллей конной милиции устраивать не положено. А то вылетает из кустов лошадь с мигалкой под хвостом – виу-виу-виу, а мент с седла орет: «Превышаете скорость прогулки! Отберу права на пешее хождение!»