— Кстати, а почему никого не пускают в этот бассейн? — спросила Мария. — Вроде бы как он есть, а плавать в нем нельзя. Странно.
— Просто в прошлом году с крыши отеля упал какой-то пьяный гость, который решил поплавать там ночью. Разбился сильно, не погиб, а только покалечился, и предъявил хозяйке отеля счет, подав на нее в суд. С тех пор, хотя в бассейн и накачивают воду, чтобы не пересохли трубы и вся система не полетела, пускать гостей на крышу запрещено.
— Да, за такое своеволие ее вполне могут выгнать, — согласилась Маша и посмотрела на мужа так, что он вдруг почувствовал себя виноватым в том, что Катю могут выгнать именно из-за него, из-за его посещений этого злополучного бассейна.
Гуров не стал отвечать на взгляд жены, а спросил у Ольги:
— Вы долго отсутствовали?
— Минут тридцать или тридцать пять. Но не дольше, — уверенно ответила она. — Я когда проснулась, то посмотрела на часы — было без четверти пять. Я взяла с собой на крышу телефон. Когда поплавала, посмотрела на время — прошло двадцать минут. Но я не сразу пошла вниз. Посидела еще какое-то время. Не знаю, сколько на самом деле прошло времени, но не так уж и много. Женю я не сразу обнаружила, — тихо, с виноватой интонацией в голосе добавила она. — В номере я сначала стала заваривать чай. Мы с Женей всегда, еще до завтрака, в половине шестого, пьем чай. Потом он какое-то время работает над рукописями, а в половине восьмого мы завтракаем. И такой порядок у нас всегда, независимо от того, где мы находимся, — добавила Ольга и тяжело вздохнула, по всей видимости вспомнив, что теперь этот порядок будет нарушен.
— Я думала, что он, как обычно, сам выйдет, но его все не было, и я пошла посмотреть. Мне было удивительно, что он так долго спит, — продолжила она.
— А когда вы ссорились, он обычно долго обижался? — прервал ее Гуров.
— Ой, нет, он очень быстро отходил! Если ссора была вечером, то уже утром он вел себя так, словно ничего и не было, — махнула рукой Ольга. — Мы с ним вообще жили очень дружно.
— У вас есть дети? — неожиданно спросила Мария.
— Детей с Женей у нас нет, — твердо и, как показалось Гурову, даже жестко ответила Кирьянова и опустила голову.
Лев Иванович переглянулся с женой. Они оба поняли, что этот вопрос является для Ольги весьма болезненным и находится на грани табу.
— Ольга, а вы не в курсе, на выходе на крышу есть камеры? — задал вопрос Лев Иванович, чтобы смягчить неловкость, появившуюся после вопроса о детях.
— Нет, кажется, нет. Хотя я не знаю. Надо у Кати спросить.
В дверь их номера постучали, и не успели они ответить, как она распахнулась, и вошел Пятаков.
— Я присоединюсь, — не спросил, а твердо заявил он и сел на стул, который поставил ближе к журнальному столику, вокруг которого расположились Гуровы и Кирьянова.
— Хотите кофе? — дружелюбно спросила Мария и встала. — Я как раз собиралась заварить свежий.
— Не буду возражать, спасибо, — коротко ответил Пятаков и тут же задал Кирьяновой вопрос: — Расскажите подробнее, как вы обнаружили тело мужа.
Ольга посмотрела на Гурова, словно спрашивая у него позволения, и тот чуть заметно кивнул ей.
— Какие уж тут подробности, — потупилась Ольга. — Я вошла в комнату примерно около половины шестого и, посмотрев на мужа, который лежал в кровати, увидела, что он… Знаете, — она вдруг испуганно и растерянно посмотрела на Пятакова, — вы удивительно быстро приехали.
— Мы были рядом, — снова кратко ответил оперативник. — Продолжайте.
— А потом — я сразу же вызвала полицию и «Скорую», — ответила Кирьянова. — Хотя — нет. Сначала я позвонила дежурному, а потом уже вам и в «Скорую помощь».
— Вы к мужу подходили? Тело как-то передвигали?
— Н-нет, не подходила, — чуть заикаясь, ответила Кирьянова и снова растерянно посмотрела на Гурова.
— Хорошо, — равнодушно ответил Пятаков и задал следующий вопрос: — Как вы объясните присутствие пистолета в вашей сумочке?
Кирьянова не успела ответить, как Гуров, положив ладонь ей на руку, жестом прося ее подождать с ответом, сам задал Пятакову вопрос:
— Илья Ильич, а как вообще вы так быстро нашли пистолет в сумке свидетельницы? Как это случилось?
Пятаков посмотрел на Льва Ивановича, как на назойливую муху, но ответил спокойным и ровным голосом:
— Я попросил Ольгу Михайловну дать мне паспорта — ее и мужа. Она взяла свою сумочку, и когда открыла ее, то вдруг отбросила ее в сторону от себя и сказала… Привожу дословно ее реплику: «Я этого не делала!»
Пятаков выжидательно посмотрел на Гурова, а потом перевел взгляд на Марию, которая принесла оперативнику чистую чашку и свежий кофе, на этот раз уже в кофейнике.