То же самое справедливо для больших стран на переходном этапе, таких как, например, Россия. Когда СССР в начале 1990-х годов распался, некоторые регионы стали выдавать собственные паспорта. Особое внимание привлекал богатый нефтью населенный преимущественно мусульманами Татарстан, брожения в котором были неотъемлемой частью российской истории на протяжении веков. Стремясь создать расово чистую родину, русские этнонационалисты призывали к отделению таких республик. Но учитывая демографический кризис в русских областях и то, что мусульманское население составляло приблизительно пятую часть общей численности населения страны, Россия не могла себе позволить ни сепаратизма в духе Чечни, ни потери густонаселенных городов. Было принято промежуточное решение, и Татарстан получил своего, согласованного с Москвой, президента Рустама Минниханова и довольно широкую экономическую автономию. Минниханов ездит по миру как президент своей страны в сопровождении телохранителей, переводчиков и крупных бизнесменов, в том числе руководителей зарождающихся специальных инвестиционных зон, которые уже успели договориться с западными автомобильными компаниями о строительстве автосборочных заводов и распределительных центров.
Близость Татарстана к Москве означает, что он никогда не обретет независимость, к тому же его столица Казань — легендарный город для россиян всех вероисповеданий. Сегодня Казань становится важным транспортным узлом на евразийском «железнодорожном шелковом пути»: в октябре 2014 года Россия и Китай договорились построить высокоскоростную железнодорожную магистраль, которая в итоге свяжет Москву и Пекин, а участок Москва — Казань станет ее первым этапом. Вспомним официальное название самой большой страны мира — Российская Федерация.
ОТ НАЦИОНАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ К ФЕДЕРАЦИЯМ
В период правления Иосипа Броз Тито Югославия была стабильным многонациональным федеративным государством, не примкнувшим ни к одной из сторон в холодной войне. После смерти Тито манипуляции с этнорелигиозной идентичностью населения и последующая гражданская война разорвали страну в клочья, превратив в несклеиваемые осколки. Но у этой истории был неожиданный конец. Некогда отличавшиеся крайним национализмом сербы и хорваты осознали, что больше не могут выжить в одиночку. И через два десятилетия после жестокой войны и распада государства бывшая Югославия превратилась в «Балканскую свободную экономическую зону», включающую шесть стран, в которых проживает 20 миллионов человек. Автомагистрали и железные дороги сейчас соединяют страны Центральной Европы с Южными Балканами. Одна за другой бывшие республики Югославии входят в еврозону и вступают в ЕС. В идеале им следовало сразу прийти к этому решению, но политическая логика должна была себя исчерпать, прежде чем уступить место логике функциональной.
Впрочем, проблема окончательно не решена. Босния по-прежнему остается неустойчивой многонациональной федерацией, а ее странный, этнически обусловленный институт президентства в такой же мере напоминает о кровавой гражданской войне, как и о способе выхода из нее. Стабильность и демократия кажутся маловероятными до тех пор, пока не будут устранены ключевые этнические и территориальные проблемы. Отказ от Республики Сербской, тяготеющей к Сербии, и от западной части страны, тяготеющей к Хорватии (включая живописный Мостар), чтобы они могли присоединиться к своим национальным государствам, помог бы Боснии вступить в ЕС, как Хорватия, или хотя бы вплотную к этому подойти, как Сербия. Босния осталась бы верна мусульманскому населению, у которого появился бы шанс создать свое государство, не отвлекаясь на этническую политику. Соглашения о границах редко удовлетворяют обе стороны, но все же помогают урегулировать ситуацию, достичь стабильности и заняться коммерческой деятельностью и строительством объектов инфраструктуры, что позволяет преодолеть любые границы34. Усилия по разрешению конфликтов в прошлом породили разные идеи относительно построения многонационального демократического общества в одной стране. Но сегодня открываются новые горизонты, причем у каждого свои: чем больше границ, тем меньше преград.